"Татьяна Туринская. Прости, и я прощу" - читать интересную книгу автора

бывшая любимая". Или "не бывший", не "бывшая"?..
Но нет, не пришел, не позвонил. Катя готова была уволиться, если бы Юра
потребовал этого. Может, и обиделась бы немножко, но прекрасно поняла бы его
просьбу: он стал хозяином фирмы, а потому сам уйти не мог. Мог только
попросить Катерину. Или потребовать - не суть важно. И она бы ушла. Чтобы не
мешать ему. Чтобы не мешать себе - ведь она же еще не поставила на себе
крест, не разуверилась в том, что где-то впереди ее заждалось счастье, и
нужно просто идти вперед, не останавливаясь, чтобы не опоздать.
Она бы ушла. Но он не попросил. Сидоров просто сделал вид, что не узнал
ее. Или что узнал, но она ему настолько неинтересна, не нужна, что даже не
соизволил обратить на нее внимание. Ничего. Ни заинтересованности, ни
сочувствия, ни радости во взгляде. Ни словечка человеческого, только
бесцветное, ледяное: "Идите, работайте". Словно Катя робот, бесчувственный
автомат для выполнения определенных функций: "Идите, работайте"...
Сама же Катерина принять решение об увольнении не могла. Ей непременно
нужно было знать мнение Юры на сей счет. Если бы ему было так лучше, она бы
непременно уволилась, пусть себе во вред, невзирая на сложности с поисками
новой работы. Главное, чтобы ему было хорошо. Катя ведь одна, ей проще. А
Сидоров, увы, не один. У него жена, рыжая в рыжем. Стало быть, ему пришлось
бы отчитываться перед нею, почему он вдруг срочно решил продать только что
купленную фирму. А избавиться от приобретения без ведома супруги не
получилось бы - зачем-то оформил документы на имя благоверной. Видимо, было
за что. Если бы чувствовал себя неудовлетворенным браком - владел бы
бизнесом в одиночку. Стало быть, Катерине ровным счетом ничего хорошего в
этой ситуации не светило...
Ночь Катя проворочалась без сна. Сначала все ждала звонка, прекрасно
понимая, что так поздно может позвонить только самый близкий человек, да и
то, пожалуй, в случае форс-мажора. Но разве нельзя считать форс-мажором их с
Сидоровым ситуацию? Обстоятельства непреодолимой силы, кажется, именно так
расшифровывается это понятие. Разве это определение не подходит под их с
Юрой конкретный случай? Разве жену, рыжую в рыжем, нельзя назвать
обстоятельством непреодолимой силы? А шесть лет, прошедших со времени их
последней встречи, разве можно преодолеть? А глупую ссору из-за сидоровой
козы - поддается ли она забвению? Так вот, значит, как называется Катина
беда. Очень коротко, но емко - форс-мажор...
Минуты в этих сутках собрались какие-то густые, медлительные,
резиновые. Сначала восемь рабочих часов вытягивали из Катерины душу по
ниточке, потом целый вечер та же тягомотина, что и на работе: позвонит? не
позвонит? Она даже боялась принять душ - а вдруг Юра позвонит именно в тот
момент, когда шум воды будет заглушать все посторонние звуки. Специально
захватила с собой в ванную телефон, чтобы не пропустить долгожданный звонок.
И даже ночь не принесла облегчения. Ей бы заснуть, ведь во сне так
хорошо, ничего не нужно ждать, можно полностью расслабиться и, если повезет,
провалиться в нереальный загадочный мир сновидений. Возможно, ей бы даже
приснился Юра. Но нет, сон не шел, Морфей упорно не желал забирать Катерину
в свое царство.
Мысли отказывались покинуть ее хоть на несколько ночных часов,
отпугивая столь желанный сон. Надежда категорически не соглашалась отпустить
Катерину на волю, невзирая на позднее время. Думалось: вдруг он не мог
позвонить вечером, потому что рядом была та, другая. Рыжая. А днем, конечно