"Татьяна Туринская. Сволочь ты, Дронов!" - читать интересную книгу автора

жуть! А и чего еще говорить-то, и так ведь все понятно. Вот только очень уж
неприятно и неуютно было под враждебным взглядом Анастасии Григорьевны. Все
настроил, все проверил, и так же молча, как пришел, пошел обратно. И опять
же - даже не попрощался.
Когда дверь за ним захлопнулась, Алькин взгляд зацепился за пакет.
Схватила его, тут же выскочила на площадку, надеясь, что Дронов еще не зашел
в свою квартиру. Тот и правда все еще стоял перед своей дверью, доставал
ключи.
Алька протянула ему пакет:
- Вы забыли.
Словно забывшись на мгновение, дерзко взглянула в его глаза. И тут же
смутилась, покраснела, отвела взгляд вниз. А сердечко опять забилось
часто-часто, громко-громко. И почему-то так хотелось, чтобы Дронов услышал
этот стук...
- Это вам, - тихо ответил Дронов и тут же скрылся за дверью.
Алька хмыкнула тихонько, и вместе с пакетом вернулась домой. Протянула
его матери:
- Говорит, это тоже нам.
А сама вернулась в комнату. В данную минуту ее больше всего на свете
интересовал телевизор:
- Ух ты! Новенький! Цветной! Ух ты!
Пощелкала кнопочками - каналы переключались легко, кнопки срабатывали
от малейшего прикосновения, даже давить не надо было.
- Ух ты! - в очередной раз воскликнула Алька. - Класс!
- Иди сюда, - как-то глухо позвала ее мать.
Алька немедленно поспешила на ее зов. Старенький кухонный стол был
завален какими-то свертками. В раскрытых упаковках белой вощеной бумаги
лежали приличный кусок сыра с большущими, как в американском мультике про
Тома и Джерри, дырками; пленительно благоухающий копченостью окорок; длинные
тонюсенькие колбаски, почему-то названные матерью 'Охотничьими', больше
похожие на сосиски; здоровенный кусок шикарного розовенького сырого мяса - с
первого взгляда на него Алька поняла, что это и есть та самая заветная
вырезка, о которой она слышала, но ни разу в жизни не видела воочию. А еще
Алька не без труда обнаружила между торчащей в разные стороны упаковочной
бумагой маленькую консервную баночку.
- Ух ты! - в очередной раз воскликнула она. - Икра! Красная!
Для нее это был не просто деликатес. Собственно, из перечисленных
продуктов более-менее привычным, но не обыденным для них с матерью был разве
что сыр, да и то не в таком количестве и уж совсем не такого качества.
'Охотничьи' не то сосиски, не то колбаски она видела впервые в жизни, как и
натуральную вырезку. Окорок ела разве что на днях рождения у Жанки, раз в
год. Икра же для Альки была самой настоящей, без натяжки, роскошью.
- Ух ты! - других слов в данную минуту Алька попросту не находила.
А на табуретке лежали не поместившиеся на столе коробка 'Птичьего
молока' и банка консервированных ананасов. Надо же, и про десерт не забыл!
Мать с дочерью стояли и молча разглядывали нежданно свалившееся на их
головы гастрономическое счастье. И это в самый разгар перестройки, на
дворе - 1989-й, в магазинах - пустые прилавки. За несчастной вареной
колбасой приходилось ездить в Москву, покупая сразу батонов десять - себе,
друзьям и ближайшим соседям, чтобы и они не забыли Рябининых, когда сами