"Татьяна Туринская. Сволочь ты, Дронов!" - читать интересную книгу авторачем не повинного мужика. Потому что если было бы иначе, разве сейчас она
сходила бы с ума оттого, что все закончилось, почти не начавшись? Разве винила бы мать в том, что ей не удалось попробовать что-то восхитительно-вкусное, как любой запретный плод? О, если бы не мать, сейчас Алька была бы абсолютно счастлива! Потому что знала бы что-то такое, что от самого своего рождения стремилась узнать. Смысл жизни. А если и не смысл, то самую сладкую ее сторону. Алькины размышления, такие сложные и волнительные до дрожи, прервал звонок в дверь. - Иди, - крикнула мать. - Наверняка опять Жанка приперлась. Имей в виду - никаких гуляний! Будешь дома сидеть, пока замуж не выйдешь. А то догуляешься у меня!.. Алька выбралась из своей каморки и, не отвечая матери, побрела в коридор. Ей и самой не хотелось сейчас никого видеть, даже самую лучшую подружку. Одного только человека желала видеть всею душой. Даже не видеть, а... Нет, нет, так даже думать нельзя. И совсем даже ей не хочется его увидеть. Потому что как она теперь сможет смотреть в его глаза? Господи, почему же так стыдно-то? Нет, не надо в глаза. Лучше как вчера, пусть бы только обнял сзади... На пороге стоял Дронов. У ног - огромная коробка и большой полиэтиленовый пакет, прислоненный к стене, чтобы не упал под собственной тяжестью. Алька застыла, испуганно глядя на него. Даже не поздоровавшись, Дронов с огромным трудом приподнял коробку и, таща ее за собою волоком, шагнул вперед, как танк, отодвигая Альку от двери. И уже почти войдя в большую комнату, прохрипел с натугой: Ну что за человек?! Алька была возмущена до предела. Как и вчера - ни тебе здрасьте, ни пожалуйста. Ну можно же было по-человечески про пакет сказать, а не приказным тоном. Хам! А сердечко-то все-таки забилось часто-часто... Алька взяла тяжелый пакет и закрыла дверь. Оставив пакет в тесной прихожей, прошла вслед за гостем в комнату. Дронов тем временем поставил коробку посреди комнаты. И только тогда Алька смогла прочитать надпись на ней: 'Электрон 451-ДИ'. Телевизор. Цветной. Здорово. Везет же кому-то! Только зачем он притащил его к ним? И только когда Дронов стал распаковывать коробку, вытаскивать из нее пенопластовые уплотнители, догадалась: - Это что, нам?! Ух ты! Анастасия Григорьевна побледнела. С одной стороны, надо было бы гнать паршивого кобеля поганой метлой из дома: надо же, гад какой, откупиться решил! Сначала опозорил девку, а теперь... С другой стороны, жалко было терять такую возможность. Сами-то они с Алькой никогда в жизни на новый телевизор не насобирают. Да еще и 'Электрон'. Это ж самый хороший советский телевизор! Стояла, жевала тонкие бледные губы, но так и не решилась выгнать подлеца из дома вместе с подарком. В конце концов рассудила - а почему бы и нет? Нанес ущерб - пусть компенсирует. Это он еще дешево отделался. А то вот как подала бы на него заявление в милицию! Или как рассказала бы жене о его проделках! Вот и поделом, и пусть раскошеливается за распутство! Дронов распаковал, наконец, телевизор, установил его, настроил. И все в обстановке тягостного молчания. Самому говорить было нечего, да и стыдно - |
|
|