"Скотт Туроу. Личный ущерб " - читать интересную книгу автора

возражаешь? Она невеселая. Ты когда-нибудь слышал о том, как я решил стать
прокурором?
- Нет.
- Так вот, я об этом вспоминаю очень редко, но сейчас тебе расскажу. У
моего отца был брат, его звали Петрос. Разумеется, мы, дети, звали его
Питер. Дядя Питер считался в нашей семье паршивой овцой. В том смысле, что
держал не ресторан, а только газетный киоск. - Видимо, в этом было что-то
смешное, поскольку Стэн позволил себе короткую сдавленную усмешку. - Вот
говорят - тяжелая работа, тяжелая работа. Я слышал от здешних молодых
юристов жалобы на тяжелую работу. Они так называют ночные бдения за
бумагами. Нет, друг мой, вот у дяди Питера была действительно тяжелая
работа. Вставать в четыре утра. Стоять в своей маленькой угловой кабинке при
любой погоде, даже при самой скверной, под пронизывающим холодным ветром, в
дождь, порой со снегом. Всегда. Протягивать покупателям газеты, принимать
мелочь, давать сдачу. Он занимался этим двадцать лет. Наконец к сорока годам
Петрос преисполнился желания что-то изменить в своей жизни. А тут
подвернулись знакомые ребята, у которых была заправочная станция почти в
центре города. Место - ну прямо золотая жила. А они вдруг почему-то решили
покончить со своим бизнесом. И Петрос купил их заправочную станцию, истратив
все до последнего цента. Все, что накопил за двадцать лет, пока ишачил в
своем газетном киоске. Купил, значит, а вскоре выяснилось кое-что, чего дядя
Питер не знал. Например, что по плану реконструкции центра этот угол вместе
со всем кварталом подлежит сносу, о чем было объявлено всего лишь через два
или три дня после совершения сделки. Понимаешь, это был наглый, грязный
обман в стиле округа Киндл. И все драхмы, что имел дядя Питер, пропали до
последней. Я был тогда еще мал, но уже что-то читал о гражданских правах. И
сказал ему: "Дядя Петрос, почему бы тебе не пойти в суд с иском?" А он
посмотрел на меня и засмеялся: "Дорогой мой, откуда у меня на это деньги? На
то, чтобы нанять адвоката. На то, чтобы купить судью". Да в любом случае
было понятно, что того, кто заранее знал о плане реконструкции центра, в
Главном суде округа Киндл не одолеешь. Вот тогда я и решил, что стану
прокурором, не просто юристом, а именно прокурором. Неожиданно я осознал,
что это самое важное - добиться, чтобы перестали надувать всех Петросов. Я
поймаю за руку продажных судей и адвокатов, которые им платят, и всех других
плохих парней, делающих мир таким мерзким и несправедливым. Вот что я сказал
себе тогда, в тринадцать лет.
Сеннетт замолк, чтобы перевести дух, рассеянно трогая пальцами резное
украшение по краю стола. Это был Стэн в своей самой лучшей ипостаси, и он об
этом знал.
- Теперь дерьмо распространилось слишком далеко по округу. Очень многие
отводят глаза в сторону, пытаясь себя уговорить, что это неправда. Но это
правда. А еще они говорят, мол, сейчас все равно лучше, чем в ужасные
прежние времена. Но это не оправдание. - Последнюю фразу Стэн произнес с
нажимом, и мое сердце сжалось. Но то был не упрек, а лишь пафос, который
подпитывал его энергией. - А я, значит, все это время наблюдал. Выжидал. И
вот теперь мне представился случай. Огастин Болкарро мертв, и вся эта дрянь
должна погибнуть вслед за ним. А теперь слушай внимательно. Одно из двух:
либо я поимею сукиного сына Туи и его грязную шайку, либо превращусь в
дерьмо. Я не собираюсь отправлять в тюрягу этих двух мелких жуликов и
позволить Туи через год возглавить судебную власть в округе, чтобы он