"Петер Туррини. Все, наконец (Монолог)" - читать интересную книгу автора

-- с помощью бомбы. Спрячу ее в портфель и поставлю под стол канцлера.
(Смеется, берет разбег и делает прыжок.)
340
(Делает еще прыжок.)
350
(Делает маленький прыжок.)
359
(Делает большой прыжок.)
365
(Разбегается и делает большой прыжок.)
380
(Еще один большой прыжок.)
400
(Тишина. Он тяжело дышит.)
Это совсем не просто -- покончить с собой. Я позвонил в городское бюро
обслуживания и сказал, что нуждаюсь в информации относительно смерти. Меня
соединили с руководителем городского погребального музея. "Существует три
тысячи книг на тему смерти", - сообщил он мне по телефону. Если у меня нет
времени на их чтение, то возможно присоединиться к групповой экскурсии по
музею умирания. Если же я покажусь ему достаточно симпатичным, можно будет
договориться об индивидуальном осмотре музея.
Я позвонил в фирму под названием "Фирма ритуальных принадлежностей и
погребальных услуг". Управляющий заметил, что похоронные фирмы - это не
мебельные магазины, предлагающие свои товары по сниженным ценам, здесь речь
идет о предметах, исполненных благочестия. Детали можно обсудить только при
личной встрече. Являюсь ли я близким родственником усопшего? В ответ на мое
искреннее утверждение, что я намереваюсь покончить с собой, но не желал бы
обременять близких излишними хлопотами, он повесил трубку.
В следующей фирме, представленной в телефонной книге как погребальная,
предприятие, мне заявили, что главная проблема - это не гроб или надгробный
камень, а сложности с захоронением. По сравнению с количеством мест для
могил количество трупов слишком велико. На кладбищах становится все теснее,
но с другой стороны, люди становятся все требовательнее, желают иметь все
более просторные участки для могил, все более монументальные надгробия, а
места для этого не хватает. Возникла ситуация, похожая на положение с
холодильниками. Проблема сегодня не в том, как произвести холодильник, как
его продать, а в том, куда его потом девать.
(Пауза.)
Мир будет скоро переполнен трупами, холодильниками и другими
трудноустранимыми вещами. Просто гора трупов, и холодильников, и тостеров, и
видеомагнитофонов. А на вершине горы сижу я, неустранимый, и молю о моем
устранении, о переходе в состояние разложения, молю о погребении, жажду
отдаться на съедение червям, подвергнуться распаду, тлению. Тостер и
телевизионная антенна впились в мою все еще живую задницу и проклинают меня,
обрекая на бессмертие. На каком числе я остановился. Я уже не знаю. 400?
410? 420? Ради простоты начну-ка я опять с 400.
400
401
402
403