"Гарри Тертлдав. Агент Византии " - читать интересную книгу автора

позднее.
- Нужно понять, что такова Божья воля, - сказал Иоасаф. - Она обрела
жизнь вечную, по сравнению с которой этот мир с его муками - всего лишь
мгновение.
- Да, - повторил Аргирос, но разделить спокойную уверенность святого
отца он не мог. Василий не понимал, почему для того, чтобы попасть на
небеса, нужно пережить неделю ада.
Иоасаф ушел. Аргирос даже не заметил этого. Он сидел, уставившись на
безжизненное тело Елены. Даже в момент смерти оно не расслабилось, а было
искажено конвульсиями.
Аргирос не знал, сколько времени он просидел так возле их брачного
ложа. Плач Сергия заставил его встать. Он сменил пеленки и покормил ребенка.
В их прошлой жизни с Еленой, бывало, они шутили над этим.
Воспоминания об их веселых днях овладели им, и только теперь он осознал
факт смерти жены. Он сел рядом с сыном и закрыл лицо руками. Только теперь
появились слезы, и он будет плакать еще долго.
Наконец, двигаясь машинально, точно бронзовые люди Гефеста из Илиады,
он заставил себя сделать самое неотложное. Сочувствие Арета Саронита
казалось притворным; чиновник слишком часто повторял одни и те же слова в
последние недели. Как и последний совет:
- Идите домой и ждите гробовщиков. Они скоро придут.
Два бритоголовых каторжника унесли тело к одной из больших могил,
заново вырытых за городом. Стражник с самострелом стоял рядом. Если
каторжники переживут эпидемию, их отпустят на волю.
Если бы не Сергий, магистр предался бы отчаянию. Ребенок был еще
слишком мал, о нем кто-то должен заботиться. И у Аргироса не было времени,
чтобы скорбеть по жене.
Василий опять подумал, не стоило ли пригласить к мальчику кормилицу.
Раньше он уклонялся от этого, полагая, что никто не согласится прийти в дом,
где была зараза. Теперь же он не желал показывать Сергия чужим людям без
необходимости. Только ребенок напоминал ему о жене. Ее родных он сбросил со
счетов. Послав им письмо с сообщением о смерти Елены, он решил никогда не
иметь с ними ничего общего.
Когда постучали в дверь, Василий подумал, что это мог быть тесть,
пришедший выразить сочувствие. Идя открывать, магистр нащупал нож. Но вместо
Алексия Мосхоса у порога стоял Джиан Риарио.
Плечи доктора опустились, когда он увидел лицо Аргироса.
- О проклятье, - произнес врач. - Она была молода и крепка, и, если бы
преодолела кризис, я мог бы ей помочь. Как же тяжко терять близких.
- Что вы об этом знаете? - бросил ему магистр.
- Вы думаете, что я никогда не был женат? - Вопрос и скрытая в нем
скорбь сразу отрезвили Аргироса. В следующую минуту Риарио спросил: - Ваше
дитя в порядке, надеюсь?
- Да.
- Хотя бы что-то. Я же не был настолько удачлив, - пробормотал доктор
скорее для себя, чем для Аргироса. Затем он снова оживился. - Знаете, если
вас будет смущать, что его пучит, позовите меня. Я живу на улице церкви
Святого Симеона, шестая дверь от нее. Вы умеете писать? Да? Отлично - вы
можете оставить записку в двери, если меня не будет дома, а скорее всего так
и будет. Даже если он просто начнет пукать, понимаете?