"Гарри Тертлдав. Агент Византии " - читать интересную книгу автора

Он дал сыну дозу макового сока и подождал, пока ребенок уснул тяжелым,
глубоким сном. Понюхав остатки вчерашнего молока в кувшине, Аргирос
поморщился: молоко скисло. Убедившись, что Сергий крепко спит, он поспешил
на ферму Склероса.
Жена молочника приветствовала Василия у двери и вскрикнула, заметив его
угрюмый вид. Полное лицо Марии Склерины побледнело, когда сдавленным голосом
Аргирос рассказал ей о болезни сына.
- Матерь Божья, только не ваш сыночек после жены! - воскликнула она и
перекрестилась. - Я каждый день благодарю Господа, что Он сохранил жизнь нам
с Петром и нашим восьмерым детям, а теперь мы оба поминаем и вас в наших
молитвах. Кто может сказать, чем Бог руководствуется в своих устремлениях?
- Не я, - ответил Аргирос.
Он рассеянно почесал зудевшую тыльную сторону ладони.
- Давайте ваш кувшин, я его наполню. Я знаю, что вы не хотите оставлять
сына одного ни на минуту. Дети так дороги нам, даже когда они еще слишком
малы, ведь правда? - Глаза Марии помрачнели. - Мы с мужем потеряли двоих
детей и оплакивали их так, как будто мы их вырастили. Но мы еще счастливее
большинства семей, которых мы знаем.
- Это правда, - сказал Аргирос; его родители вырастили только троих из
семерых детей.
Он был рад не продолжать эту беседу, следуя за Марией в коровник. Она
сполоснула кувшин и налила в него свежего молока от коровы, которая на все
взирала с удивительной тоской. Как и муж, Мария отказалась от денег. Слезы
подступили к глазам Аргироса, когда он благодарил молочницу; любое самое
незначительное проявление доброты глубоко трогало его.
Почти не просыпаясь, Сергий немного поел и на сей раз не срыгнул. Это
возродило надежду в душе Аргироса, и он решил сам лечь поспать. Но сон его
был прерывистым, и он с облегчением услышал, как после восхода солнца в
дверь постучал Риарио. Василий сразу вскочил с постели, чтобы открыть
доктору.
Но у Риарио не оказалось хороших новостей. Он с унынием шепнул
магистру, когда тот проводил его в детскую:
- Уже есть первые высыпания.
Аргирос видел: врач прав. Выпуклые красные пятна выступали на лице
ребенка.
- Это плохо? - спросил Аргирос, в ужасе подозревая, что ответ очевиден.
- Да, - прямо ответил врач: он не тратил слов попусту. - Чем быстрее
развивается болезнь, тем хуже прогноз.
- Чем я могу помочь ему? Должно же быть хоть что-то!
Магистр продолжал скрести ногтями ладонь, но даже не замечал этого.
Риарио печально покачал головой.
- Только то, что вы делали для жены. Заботьтесь о малыше, как только
сможете. Купайте его в прохладной воде, сбивайте жар. Старайтесь, чтобы он
ел, - ему нужна сила. Приходите, если потребуется еще маковый сок. Молитесь,
если считаете, что это полезно.
Грубые слова доктора о молитве поразили Аргироса, когда он их впервые
услышал. Сейчас магистр лишь кивнул. Он по-прежнему верил, что молитвой
можно спасти больного - но только в редких случаях.
Риарио ушел, и Аргирос остался с сыном один, пытаясь бороться с
прогрессирующей оспой. Он думал, что ничего уже не могло быть хуже после