"Гарри Тертлдав. Агент Византии " - читать интересную книгу автора

После смерти жены Василий не прикасался к женщинам. В первые месяцы
траура он всерьез подумывал покинуть мирскую жизнь и найти покой в
монастыре. Эта мысль до сих пор посещала его время от времени. По какой
монах мог выйти из него, если сны доказывали, что он по-прежнему оставался
во власти плотских желаний?
Постепенно он снова погружался в забытье. Может быть, он опять увидит
этот сон и на мгновение почувствует себя счастливым - или несчастным.

В Константинополе письмо с печатью и подписью Георгия Лаканодракона
мгновенно открывало все двери и развязывало все языки: магистр официорий -
один из главных министров василевса ромеев. Василий был еще слишком молод,
чтобы претендовать на близкое знакомство с шефом корпуса, но кто мог
догадаться об этом по письму и кто мог осмелиться противоречить самому
Георгию Лаканодракону?
Письмо помогло и в Александрии, но лишь в известной степени и вкупе с
настоящим торгом. Пришлось потратить две недели - тот отрезок времени,
который Аргирос сэкономил, отправившись на борту судна, - и три номисмы,
чтобы секретарь препроводил магистра в кабинет к Муамету Деканосу,
заместителю императорского префекта, управлявшего Египтом от имени
василевса.
Деканос, щуплый смуглый человек с большими темными кругами под глазами,
быстро прочел переданное Аргиросом письмо: "Предоставьте моему
уполномоченному любую помощь, какую вы бы оказали и мне, ибо он пользуется
моим полным доверием". Он сдвинул кипу папирусов на край стола и на
освободившееся место положил письмо из столицы.
- Буду рад помочь вам, э-э, Аргирос. Ваше дело, смею надеяться, рано
или поздно уладится, чего не скажешь об этой неразберихе. - Он хмуро
посмотрел на только что сдвинутую кучу папирусов.
- Светлый господин? - произнес Аргирос.
Деканос для его поручения был важной персоной, и потому с ним следовало
разговаривать вежливо.
- Эта неразбериха, - повторил заместитель префекта с какой-то угрюмой
гордостью, - тянется еще со времен моего святого.
- Святого Муамета? - Аргирос невольно раскрыл рот от изумления. - Но -
как? - ведь он обратился в христианство семьсот лет назад.
- Верно, - признал Деканос. - Так и есть. Раз вы это помните, то,
очевидно, знаете о персидском вторжении, которое заставило его бежать из
монастыря в Константинополь.
Магистр кивнул. Рожденный арабом-язычником, Муамет пришел ко Христу во
время торговой поездки в Сирию и закончил жизнь архиепископом в далекой
Испании. Кроме того, он обнаружил талант гим-нографа, и его песнопения до
сих пор распевались по всей империи. Неудивительно, что после столь
замечательной и праведной жизни он был признан святым.
- То был самый страшный удар персов по империи за все времена. Они даже
здесь, в Александрии, пятнадцать лет правили по своим законам. Открылось
приличное число наследственных дел, и их законность стала оспариваться,
когда вернулось римское правление. Эта неразбериха, - ему, нравилось
повторяться, - дело Пхериса против Серапиона. Один из тех исков.
- Но - как? - семьсот лет!
Теперь уже Аргирос повторил свое восклицание, и не только с изумлением,