"Гарри Тертлдав. Должен - и будет" - читать интересную книгу автора

предназначенные для монет чашки. Проститутки в кричащих нарядах крутили
бедрами и соблазнительно улыбались.
Нил Майклс пробирался сквозь толпу солдат, матросов и глазеющих
штатских подобно футболисту, двигающемуся вперед по полю и уворачивающемуся
от игроков противника. Он посмотрел на часы - отчасти для того, чтобы узнать
время, отчасти для того, чтобы убедиться, что они не украдены. Половина
двенадцатого. Когда же тут народ успокаивается? Может быть, никогда.
Он свернул с улицы Ройял направо на Сент-Питер и пошел на юго-восток-к
Миссисипи и площади Джексона. Чем дальше он удалялся от Вье Карре, тем тише
раздавался в его ушах веселый гомон - и в конце концов затих окончательно.
Он прошел мимо Кабилдо - старого испанского здания, сложенного из кирпича и
отделанного плиткой из штукатурки. Теперь в нем находился Музей Штата
Луизиана, содержащий солидное собрание документов и прочих экспонатов,
повествующих о карьере Бенджамина Батлера, первого военного губернатора
Нового Орлеана. Джонни-ребы то и дело грозились подложить в Кабилдо бомбу,
но до сих пор так пока этого и не сделали.
На площади Джексона возвышались две огромные бронзовые статуи. Одна из
них изображала восседавшего на коне человека, в честь которого площадь была
названа. Напротив этой конной статуи стояла другая, еще выше. По мнению
Майклса, лысая голова и полное, обрюзгшее тело Бена Батлера не очень-то
подходили для того, чтобы быть увековеченными в бронзе, но его мнением никто
не интересовался.
Он прошел по проложенной среди травы и цветов заасфальтированной
дорожке, ведущей к статуе Джексона. Свет на площади был более тусклым, чем
во Французском квартале, но Майклс все же разобрал слова, выгравированные по
приказу Батлера на основании его статуи: "Союз должен быть сохранен - и
будет". Так губернатор перефразировал знаменитый тост Эндрю Джексона: "Наш
Федеральный Союз-он должен быть сохранен".
Губы Майклса сжались и образовали узенькую полосочку - но это не было
улыбкой. Используя силу и устрашение, пушки и виселицы, штыки и тюрьмы,
армия Соединенных Штатов действительно сохранила Союз. И вот теперь, когда
после подавления Великого Мятежа прошло более трех четвертей века, войска
США по-прежнему оккупировали штаты мятежной Конфедерации, по-прежнему то и
дело вступали в вооруженные стычки на холмах, в лесах-а иногда и на
городских улицах - с людьми в серых рубашках, вопящими в пылу битвы подобно
диким котам. Ненависть порождала ненависть, месть порождала месть, и
конца-краю всему этому было не видать. Иногда Майклс задавал себе вопрос - а
не следовало ли в свое время Союзу отпустить джонни-ребов к чертовой матери,
если уж им так этого хотелось?
Он никогда не произносил этого вслух - подобные мысли с собеседниками
не делят. Да и поздно уже о таких вещах беспокоиться - с тех пор сменилось
несколько поколений. Все, что оставалось делать Майклсу-это расхлебывать
кашу, заваренную мстительным Хамлином и его преемниками, настроенными ничуть
не более милосердно.
Человек, на встречу с которым явился агент ФБП, должен был ожидать его
за статуей Батлера. Не увидев вокруг статуи часовых, Майклс несколько
удивился - джонни-ребы
Послышался шум бегущих ног. Зажглись фонари, лучи которых пронизывали
тьму подобно копьям. Один из лучей наткнулся на Майклса. Он поднял руку и
прикрыл от ослепительного света глаза. Кто-то закричал с явным северным