"Надежда Тутова. Уж замуж невтерпеж " - читать интересную книгу автора

- Что ты! Эредет, тебе в городе жизнь устраивать надо, а там чай не в
деревне, дорого все!
- Нет, нет, Аггея, я так решила. Ведь вы меня приняли в обоз, кормили,
поили, ночлегом делились. Я и вправду должна за проезд!
- Да кто ж платит целую золотую монету за несколько дней пути?! -
всплеснула руками женщина, от удивления повысив голос.
По счастью никто не проснулся, а часовой был от нас далеко. Только
Пафнутья, словно носом почуяла, завертелась на своей лежанке, но вскоре и
она успокоилась, мерно захрапев.
- С ума сошла, девонька! - шепотом возмутилась Аггея. - На что ты жить
будешь? Возьми монету!
- Аггея... я... это бруйсьский золотой, старенький правда, но уж какой
есть. За него вам в любом месте не меньше пятидесяти бруйсьских серебряных
или сорока фелитийских серебряников дадут. Поверьте на слово, я... от
родителей об этом слышала. А мне... они...
- Нужны! Ведь даже за вход в город плату берут! И не спорь!
- А... сколько за вход берут?
- Ну... не то пять, не то семь медяников. Мужики как-то говорили, когда
ярмонку тамошнюю обсуждали.
Хм, размер платы, наверное, зависит от дня - ярмарка или будний день,
да и от внешнего вида входящего. Ну, по моему внешнему виду больше двух
медяников не возьмут, да и их много. И это после всех стараний, как моих,
так и Вусалы! Мда, тряпье оно и есть тряпье! Да другого пока нет.
- Аггея, а вы... дайте мне с десяток медяников, а себе оставьте
золотой! На вход мне хватит, а дальше... Хочу начать все с нового листа,
знать судьба у меня такая!
Всевышний, что я несу? У меня же полный пояс золота. Но не могу я
рассказать о нем. Не потому, что делиться не хочу - не надо им знать, что я
пиктоли. Хватит и тех, кто уже в курсе.
Мы еще полночи спорили таким вот образом с женой Головани, но мне
удалось выиграть спор. Махнув на меня рукой и бормоча что-то о безголовых
девках, выскакивающих по молодости замуж, а потом еще во всякие глупости
ввязывающихся, Аггея уползла на свое место. Рано утром, когда только-только
объявили подъем, она вручила мне десять медяников, как я и просила. Было
немного горько, сама не знаю от чего, и смешно - разменять один золотой на
десять медяников. Хватит, я сама так решила, сама и разбираться буду с
последствиями (а куда ж от них деться?).
Остановившись у развилки, Голованя спрыгнул с первой повозки, подошел и
помог спуститься мне, хотя сложностей со сходом у меня не было, но...
Закинув на плечо привычную юбку-суму, на сей раз полную еды - Аггея
натолкала туда каравай, вяленого мяса, сушеных яблок и груш (за это ей
поясной поклон, не меньше!), да полную флягу воды (новую, а не ту, что у
меня была), я сделала пару шагов в сторону шильды с выведенной большими
буквами надписью "Мальбург". Потом остановилась и повернулась в сторону
обоза. Все как будто ждали чего-то. Вспомнив, как староста Солонцов кланялся
папа, когда приходил его просить о чем-то значительном, я согнулась в пояс,
выпрямилась и, вытирая нежданно набежавшие слезы, громко (насколько смогла)
выдала:
- Доброго пути, скатертью дорога!
- И тебе! - отозвался дружный хор голосов. - И тебе...