"Марк Твен. Сборник рассказов" - читать интересную книгу автора

нос: "Хоть бы мне провалиться в..." Он не уточняет, куда именно. Сосед слева
замечает: "Вы очень хорошо начали"; сосед справа говорит: "Мне понравилось
ваше начало"; сидящий напротив поддакивает: "Начало действительно удачное,
даже очень"; двое-трое других тоже бормочут что-то в этом роде. Люди считают
своим долгом облегчать таким способом страдания больного. При этом они
полагают, даже не сомневаются, что льют бальзам, хотя на самом деле только
сыплют соль на его раны.


О парикмахерах

Все на свете меняется, все - кроме парикмахеров, их манер и
парикмахерского окружения. Тут ничто не меняется. Входя в парикмахерскую,
человек до конца дней своих испытывает то же самое, что он испытал, войдя в
нее впервые и жизни. В то утро я, как обычно, решил побриться. Я уже
подходил к двери парикмахерской с Мейн-стрит, когда какой-то человек
приблизился к ней со стороны Джонс-стрит. Обычная история! Как я ни спешил,
он проскочил в дверь на какой-то миг раньше меня, и я, войдя сразу вслед за
ним, увидел, что он уже занимает единственное свободное кресло, которое
обслуживал лучший мастер. Да, обычная история. Я присел, в надежде, что мне
удастся унаследовать кресло, принадлежавшее лучшему из двух оставшихся
парикмахеров, - ведь он уже начал причесывать своего клиента, в то время как
его коллега даже не приступил еще к массажу и умащиванию волос. С
неослабевающим интересом наблюдал я за тем, как попеременно то
увеличивались, то уменьшались мои шансы. Когда я увидел, что №2 нагоняет №1,
мой интерес перешел в беспокойство. Когда №1 на секунду остановился и я
увидел, что №2 обходит его, мое беспокойство переросло в тревогу. Когда №1
удалось нагнать соперника, и оба они одновременно начали смахивать
полотенцами пудру со щек своих клиентов, и кто-то из них вот-вот должен был
первым крикнуть: "Следующий!", я замер. Но когда в самую решающую минуту №1
задержался, чтобы разок-другой провести расческой по бровям своего клиента,
я понял, что его обошли, и в негодовании покинул парикмахерскую, не желая
попасть в руки №2, ибо у меня нет той завидной твердости, которая позволяет
человеку, спокойно глядя в глаза парикмахеру, заявить, что он будет ждать,
пока освободится другой мастер.
Выждав пятнадцать минут, я вернулся в парикмахерскую, надеясь на лучшую
судьбу. Все кресла были, конечно, уже заняты, да еще четверо мужчин томились
в нетерпении, молчаливые, необщительные, обалдевшие и помиравшие со скуки, -
словом, это было обычное состояние людей, ожидающих своей очереди в
парикмахерской. Я уселся на старый диван, разделенный железными
подлокотниками на несколько мест, и, не зная чем убить время, принялся
перечитывать висевшие в рамках рекламы многочисленных шарлатанских средств
для окраски волос. Затем я прочел засаленные наклейки на бутылочках с
лавровой эссенцией, каждая из которых принадлежала какому-нибудь клиенту;
проглядел наклейки и затвердил номера на персональных бритвенных приборах,
стоявших в отдельных ящичках; изучил висевшие на стенах, засиженные мухами
дешевые выцветшие гравюры, на которых были изображены военные баталии,
первые президенты, возлежащие на подушках сластолюбивые султанши и
неизменная юная девица, примеряющая очки своего деда; в глубине души я
проклял неугомонную канарейку и бодрого попугая, без которых не обходится