"Марк Твен. В Риме" - читать интересную книгу автора

Он подвел нас к прекрасному - действительно прекрасному! - бюсту и,
отступив, встал в позу:
- Ах, взгляните, господа! Прекрасный, чудесный бюст - бюст Христофор
Коломбо! Прекрасный бюст, прекрасный постамент!
Доктор приставил к глазам лорнет, купленный специально для таких
оказий.
- А... как вы назвали этого джентльмена?
- Христофор Коломбо! Великий Христофор Коломбо!
- Христофор Коломбо... великий Христофор Коломбо. Ну, а чем же он
знаменит?
- Открыл Америку! Открыл Америку! Черт побери!
- Открыл Америку? Тут какое-то недоразумение. Мы только что из Америки
и ничего об этом не слышали. Христофор Коломбо... красивое имя... А... а он
умер?
- О, corpo di Bacco! * Триста лет назад!
______________
* Черт побери! (итал.)

- А отчего он умер?
- Не знаю. Не могу сказать.
- От оспы, а?
- Я не знаю, господа! Я не знаю, отчего он умер.
- От кори, должно быть?
- Может быть, может быть... Я не знаю... Наверное, он умер от
чего-нибудь.
- А родители живы?
- Невозможно!
- А... а что здесь - бюст, а что - постамент?
- Санта Мария! Вот это - бюст, а вот это - постамент!
- Ага, понимаю, понимаю. Удачное сочетание. Весьма удачное. Но бюст не
очень пышный.
Иностранец не понял этой шутки: гидам недоступны тонкости нашего
американского остроумия.
Мы не даем скучать нашему римскому гиду. Вчера мы снова провели около
четырех часов в Ватикане, этом удивительном хранилище редкостей. Несколько
раз мы чуть было не выказали интереса, даже восхищения - удержаться,
казалось, невозможно. Все же нам это удалось. Гид был совсем уничтожен и не
знал, что делать. Он сбился с ног, выискивая всякие диковинки, истощил весь
запас своей изобретательности, но у него так ничего и не вышло: мы не
проявили интереса ни к чему. Под конец он пустил в ход свой главный козырь -
царственную египетскую мумию, пожалуй, лучшую из существующих. Он повел нас
к ней. На этот раз он был так уверен в успехе, что обрел часть прежнего
энтузиазма.
- Взгляните, господа! Мумия! Мумия!
Лорнет приставляется к глазам с обычной хладнокровной медлительностью.
- А... как, вы сказали, зовут этого джентльмена?
- Зовут? Его никак не зовут! Мумия! Египетская мумия!
- Так, так. Здешний уроженец?
- Нет! Египетская мумия!
- Ах, вот как. Значит, француз?