"Чжан Тянь-и. Ненависть (Рассказы китайских писателей 20 - 30-х годов) " - читать интересную книгу автора

- Там кто-то плачет, - неопределенно указывает рукой мальчишка.
- Не болтай ерунды! - набрасывается на него мать.
Женщины боятся встретиться с оборотнем. В этом мире только они, горстка
людей, только сплошной песок да солнце цвета сырого мяса. Рядом нет ни
одного живого существа. Кто же еще может плакать здесь, кроме оборотня...
Но мальчик не унимается. На минуту он закрывает рот и снова тихо
говорит:
- Правда, правда, мама!
Кто-то действительно стонет.
Неужели оборотень? Женщины вздрагивают.
- Земляки... зем... пожалуйста... я... мне...
Кто там?
Мужчины бросаются на стон.
- Здесь!
Они взбегают на холм. Под деревцем лежит мужчина: штаны на нем
искромсаны, верхняя половина тела совершенно черная.
- Прикончите меня... сил моих нет...
- Ты что, сдурел! Убивать человека!
- Прикончите меня... сделайте доброе дело...
Только теперь люди понимают, почему тело мужчины черное - и все внутри
у них содрогается. На спине и груди человека зияют ножевые раны, в них
копошится тьма муравьев. Их так много, что невозможно определить, глубоки ли
раны. Тысячи муравьев ползают по телу, словно куда-то спешат, сталкиваются
усиками, будто торопясь поведать друг другу какую-то новость. Непрерывным
потоком муравьи выползают из маленького муравейника возле дерева и движутся
к ранам, пытаясь найти для себя свободное место. Однако это нелегко: все
тело раненого уже облеплено. Лапки и усики муравьев, побывавших в ранах,
испачканы кровью... Так вот почему тело этого человека черно!
Но он еще жив.
- Сделайте доброе дело... Мне... я... - он уже в агонии, дыхание совсем
ослабло.
Людей бьет мелкая дрожь, словно полчища муравьев ползают у них в мозгу
и в сердце.
- Ты кто? - раздается чей-то прерывающийся голос. Но тот, кто задал
вопрос, чувствует, насколько он неуместен.
- Носильщик... они схватили... - Голос у раненого тихий, как комариный
писк.
Рослый парень наклоняется и изо всех сил дует на раны. Все бросаются
ему помогать. Муравьи разлетаются; они перекатываются на груди и спине
носильщика черными волнами, будто в чистую воду налили чернила. Од-пи
застряли глубоко в ранах, другие прилипли лапками к застывшей крови.
Стоны раненого становятся все слабее. В полузабытьи он рассказывает,
как его схватили и заставили стать носильщиком, как он устал, не в силах был
идти дальше, и его отхлестали за это плеткой, как он что-то сказал, и ему
нанесли восемь ножевых ран. Он лежит здесь уже, наверно, несколько дней.
Счет времени он давно потерял... Раненый снова просит людей прикончить его,
избавить от страданий.
- Сделайте доброе дело... я... я...
Он хочет взглянуть на них, но не в силах поднять веки.
Дети взбираются на холм и давят ногами снующих по земле муравьев.