"Ю.Н.Тынянов. Пушкин. Детство. (1 часть)" - читать интересную книгу автора

Симбирскую губернию, где родился и провел годы невинности, и за друзей -
поэтов-симбирцев. Это был Дмитриев. Карамзин получил письмо от поэта, поэт
собирается в отставку, кинуть влажный Петербург и будет жить в Москве. Уже
присмотрен домик у Красных ворот, вокруг домика садик - все есть для
счастья Филемона, и нет одной Бавкиды.
Все, как по уговору, стали чокаться с Аннет, и Аннет покраснела до
самых корней волос.
- Друзья, - сказал Карамзин, - Гораций прославил Тиволи, а я пью за
Красные ворота и за Самарову гору!
Самарову гору неподалеку от Москвы, против Коломенского, на берегу
Перервы он в особенности любил, здесь он обдумывал "Бедную Лизу" и
"Наталью" и твердо решил - если не удастся за границу - здесь основать
свое убежище, открытое для всех друзей человечества, всех истинно умных,
наподобие приюта Жан-Жака.
И после этой легкой грусти захотелось простодушия.
Было самое время показать Никиту, домашнего поэта, и выслушать
забавную его балладу. Успех Никиты был полный. Карамзин смеялся от души,
потом призадумался и сказал с серьезностью о новых Ломоносовых. Приказом
императора родственники Ломоносова были исключены из подушного оклада, и о
забытом поэте опять вспомнили, на этот раз с полным уважением, простив ему
дикий вкус, который, конечно, был у всех в далекие времена. У младших
развязались языки. Все старое было нынче смешно. Заговорили о Державине.
С Державиным у Николая Михайловича был род дипломатической дружбы -
старик посылал ему для напечатания свои стихи, а Карамзин скрепя сердце
[20]
печатал и посмеивался. Василий Львович тотчас привел два державинских
стиха из оды на смерть старика Бецкого, который умер четыре года назад:

Погас, пустил приятный
Вкруг запах ты...

Державин сравнивал старика Бецкого с ароматным огнем лампады, но без
упоминания о лампаде стих становился двусмыслен и даже неприличен. Василий
Львович лепетал все это лукаво. Все заулыбались, а женщины не успели или
не захотели разгадать шутки.
- Так наш Гаврило Романович любит ладанный дым, - тонко сказал
Карамзин, улыбаясь тому, как Василий Львович осмелел при женщинах.
Он погрозил ему пальцем.
- Вы старый бриган, разбойник с галеры, - сказал он ему.
Василий Львович даже похорошел от удовольствия. "Галера" - было
веселое и слишком веселое общество в Петербурге. О нем и похождениях его
членов рассказывали чудеса. Василий Львович был один из главных членов
его, и эту петербургскую славу очень ценили в Москве. Все подозревали за
ним такие шалости, на которые он даже был неспособен. Красавица Капитолина
Михайловна главным образом и прельстилась этой славой.
И тут Карамзин упрекнул его в лени - самый сладостный для поэта упрек,
- напомнив о своем альманахе. Василий Львович захлебнулся и забрызгал
мелко слюною: у него ничего нет достойного... а впрочем, есть, много
есть... разных... безделок.
Сергею Львовичу также хотелось блеснуть, но он побоялся. В шкапу