"Юрий Тынянов. Малолетный Витушишников (рассказ) " - читать интересную книгу автора

Генерал Клейнмихель опустился в кресла.
- Пух и прах, - сказал он.

7
Именно в это утро, более чем когда-либо, император ощущал потребность в
государственной деятельности. Образцы, среди них маленькая фуражечка, не
удовлетворили его. Ни одной минуты не должно быть потеряно даром. Разве
заехать к вдове полкового командира Измайловского полка и сказать
потрясенной горничной девке:
- Доложи: приехал генерал Романов... - ?
Старо и не следует повторять более разу. Можно устроить чрезвычайный
смотр Преображенского полка. Обревизовать внезапно конюшенное ведомство.
Затребовать план нового кронштадтского форта, составленный Дестремом.
Заняться делом о краже невесты поручиком Матвеем Глинкою.
Он приказал заложить лошадей и поехал внезапно ревизовать
С.-Петербургскую таможню.
Он прекрасно знал город как стратегический пункт. С того времени, когда
в городе случились неприятные беспорядки при его восшествии, он привык
по-разному относиться к частям города. Так, например, не любил Гороховой
улицы, не ездил по Екатерингофскому проспекту и всегда подозревал
Петербургскую часть. Прекрасно зная план своей столицы, он, однако, выезжая,
испытывал иногда чувство удивления, как улицы в их грубом пригородном
начертании, усеянные постороннею толпою и зрителями, мало походили на план.
Любил поэтому знакомые места - Миллионную, правильный Невский проспект,
бранное, упорядоченное Марсово поле.
С Васильевским островом мирился за его немецкий и забавный вид - там
жили большею частью булошники и аптекари. Он помнил водевиль на театре
Александрины, этого, как его... Каратыгина, где очень смешно выводился
немец, певший о квартальном надзирателе:
И по плечу потрепетал.
Он тогда сказал Каратыгину: очень неплохо.
- Недурные водевили сейчас даются на театре. Глаз да глаз.
А до таможни проездиться по Невскому проспекту.
Прошедшие два офицера женируются и не довольно ловки.
Фрунт, поклоны. Вольно, вольно, господа.
Ах, какая! - в рюмочку, и должна быть розовая... Ого!
Превосходный мороз. Мой климат хорош. Движение на Невском проспекте
далеко, далеко зашло. В Берлине Linden (1) - шире? Нет, не шире.
Фридрих - решительный дурак, жаль его.
Поклоны; чья лошадь? Жадимировского?
Вывески стали писать слишком свободно. Что это значит: "Le dernier cri
de Paris. Modes" (2). Глупо! Сказать!
Кажется, литератор... Соллогуб... На маскараде у Елены Павловны? Куда
бы его деть? На службу, на службу, господа!
У Гостиного двора неприличное оживление, и даже забываются. Опомнились
наконец. А этот так и не кланяется. Статский и мерзавец. Кто? Поклоны,
поклоны; вольно, господа.
Неприлично это... фырканье, cette petarade (3) y лошади -
и... навоз!
(1) Unter den Linden (нем.) - буквально "Под липами" - одна