"Юрий Тынянов. Пушкин и его современники" - читать интересную книгу автора

движения: в 1822 г. выслан из столицы Катенин, 1825 г. - год гражданской
смерти Кюхельбекера, 1829 г. - год смерти Грибоедова.
Пушкин в борьбе младших архаистов с младшими карамзинистами занимает не
всегда и не по всем вопросам одно и то же место. Его позиция - очень
сложная. До 1818 г. Пушкин может быть назван правоверным арзамасцем
карамзинистом. 1818 г. - год решительного перелома и наибольшего сближения
его с младшими архаистами. К этому времени карамзинистская языковая культура
оказывается накануне кризиса. Происходит распад "Арзамаса" - этой
своеобразной формы карамзинистского литературного общества. Это - годы
работы Пушкина над "Русланом и Людмилой", поисков большой эпической формы.
По мнению Тынянова, здесь на поэтический язык Пушкина, на его
простонародность и "грубость" оказала влияние практика Катенина, просторечие
его жанра "русской баллады" - "Ольги". Полемика вокруг "Руслана и Людмилы"
как бы повторила полемику вокруг "Ольги" Катенина. Конечно, в этом
утверждении есть сильное преувеличение. Поэтический стиль "Руслана и
Людмилы" гораздо сложнее, синтетичнее, но какая-то доля истины в этой
гипотезе Тынянова есть - Пушкин вышел за пределы карамзинской традиции.
Недаром Кюхельбекер в 1843 г. писал в своем дневнике о "Руслане и Людмиле":
"Содержание, разумеется, вздор, создание ничтожно, глубины никакой. Один
слог составляет достоинство Руслана, зато слог истинно чудесный". Однако от
Катенина Пушкин мог взять лишь общую тенденцию к демократизации слога. В
связи с изменением своих поэтических позиций Пушкин остро ставит вопрос о
необходимости решительного пересмотра взглядов на романтическую и
классическую поэзию применительно к русской национальной литературе и
связывает вопрос о романтизме с вопросом о новых жанрах (прежде всего
"романтической поэмы" и "романтической трагедии") и о смещении старых жанров
новыми формами.
В течение 20-х годов борьба Пушкина с литературной культурой
карамзинизма усиливается и углубляется. Характерно письмо П. А. Плетневу о
"Борисе Годунове": "Какого вам Бориса и на какие лекции? В моем Борисе
бранятся по-матерну на всех языках. Это трагедия не для прекрасного полу".
Пушкин глубоко вникает в разные формы и жанры просторечия, он
увлекается "прелестью нагой простоты" как одной из основ нового национально
русского стиля.
Придавая большое значение влиянию катенинской практики и теории на
творчество Пушкина, Тынянов должен был признать: "Но все же между Пушкиным и
Катениным пропасть и это пропасть в той стиховой культуре, которою владеет
Пушкин и которую обходит Катенин... Пушкин различает принципы языка и самую
литературную культуру". Он влил в литературную культуру карамзинизма
враждебные ей речевые и стилистические черты, почерпнутые из архаистического
направления. Он сам себя называл "скептиком" в литературе. Ему были ясны
стилистические неудачи архаистов. По мнению Тынянова, в пушкинском
"Подражении Данту" можно видеть сознательное пародирование катенинских
переводов из Дантова "Ада". Характерно поэтическое состязание между
Катениным и Пушкиным (у Катенина "Элегия" - 1829 г., "Старая быль" 1828-1829
гг., "Посвящение"; со стороны Пушкина - "Ответ Катенину"; вероятно, и
"Анчар"). Оно подробно и глубоко освещается Тыняновым. Но едва ли
соответствует пушкинскому замыслу такое обобщение Тынянова: "Моцарт" был
"поэтом", которого Пушкин противопоставлял катенинскому Евдору и "старому
русскому воину", превращенному им в Сальери". Анализ развития пушкинской