"Марина Юденич. Я отворил пред тобою дверь... [D]" - читать интересную книгу автора

сейчас он не прятал своего лица, лица прекрасного как и прежде, напротив
яркое солнце озаряло его царственный лик, но и великому светилу было не по
силам осветить глаза его, огромные, они темнели на лице как две бездонных
черных пещеры. Глядя в них ( но так давно это было, что теперь сомневалась
я, а было ли вовсе) я всякий раз испытывала головокружение, а за ним -
жуткое и восхитительно одновременно чувство то ли падения, то ли полета в
неведомую, пугающую и манящую бездну. Теперь оно свершилось наяву, после
стольких лет разлуки и тоски, и, лишенная земной оболочки, душа моя парила в
этой бездне, бестелесная и безгласная..
Повозка остановилась возле страшного черного столба и двое стражников
подхватив безжизненное тело, тяжело поволокли его по деревянным ступеням,
шатко пристроенным поверх вязанок хвороста..
Это давалось им нелегко - мертвое тело было неподатливым и начальник
караула уже начал покрикивать на солдат, опасаясь высочайшего гнева Толпа к
тому же, забурлила сильнее, громче стал ее невнятный гул, всадники
препятствующие людскому напору не могли удержать лошадей на месте,
всхрапывая и испуганно кося глазами те медленно отступали на площадь, отчего
пространство ее сужалось Казалось вот-вот произойдет неотвратимое - людской
поток прорвет заграждение и бурля, смете все на своем пути - и стражников, и
повозку, и то, что через несколько мгновений должно стать страшным костром
святой инквизиции, и своих повелителей-всадников, гарцующих на ступенях
собора, а быть может и сам собор, неестественно мрачный, в это прозрачное
солнечное утро Но этого не случилось Толпа вдруг, словно повинуясь чьей-то
неслышимой команде, смолкла и даже позволила всадникам снова оттеснить себя
к прежним границам - двое стражников наконец справились со своим тяжким
делом - растерзанное женское тело взметнулось над площадью, стражники
торопливо обматывали его толстыми веревками намертво пригвождая к столбу..
То что было некогда мною, последней наследницей славной и
могущественной династии, той, кому посвящали сонеты, чьи портреты писали
лучшие художники империи, из-за которой прославленные рыцари бились в
смертельных поединках, вознеслось теперь над крохотной площадью в маленьком
приграничном городишке, изуродованное, одетое в жалкие лохмотья, сплошь
покрытые кровавыми пятнами. Голова безжизненно упала на грудь и длинные
спутанные волосы грязной пеленой закрыли лицо... Один из служителей великой
инквизиции, очевидно, обличенный большею из всех властью, развернул тонкий
бумажный свиток и монотонно, но достаточно громко, чтобы слышно было и
затаившейся в ожидании страшного зрелища толпе, начал читать приговор Он был
краток Судьи мои решили, похоже, не утруждать себя и, более того, тех, кто
не без труда сдерживал сейчас на месте горячих ретивых скакунов своих
перечислением бесконечных и страшных мои преступлений перед Богом и людьми,
сказано было лишь, что уличенная в яром служении Сатане, я даже представ
пред всевидящие очи святой инквизиции не раскаялась, а упорствовала во лжи..
и, ожидая смертного часа своего отказалась принять святое причастие, чем
более еще подтвердила свою вину и справедливость выдвинутых обвинений Меня
приговаривали к сожжению - ничего другого, кроме как предать огню, святая
инквизиция и не могла бы сотворить со мной ныне..
Известны ли кому? - по прежнем монотонно, но громко обратился монах к
толпе, - какие - либо деяния, слова или иные выражения мыслей преступницы,
которые могли бы поставить под сомнение справедливость приговора? Если - да,
то молчание его теперь - есть смертный грех перед богом и преступление перед