"Марина Юденич. Я отворил пред тобою дверь... [D]" - читать интересную книгу автора

поверхность стола, и только тогда разглядел этого человека В первые секунды
ему показалось, что это актер перекусывает между съемками, не снимая грима -
за столиком сидел очень пожилой человек, скорее - старец, с длиной, узкой и
острой как у старика Хоттабыча седой бородой и абсолютно лысым черепом. Лицо
его было изборождено крупными резкими морщинами, а глаза глубоко прятались в
глубоких, как пещеры темных глазницах.
- Конечно, - немедленно с готовностью отозвался старец, неожиданно
густым и довольно громким голосом, - иначе вы ошпаритесь, и чего доброго,
ошпарите меня Что за фантазия у здешних хозяев - подавать кипящий напиток в
граненом стакане? В мое время из граненых стаканов грузчики пили водку.
Впрочем не только грузчики, конечно.
Но водку - это еще куда ни шло Вы согласны?.
- Что водку, или что из граненых стаканов? - улыбнулся он, понимая, что
перед ним не актер и почти мгновенно проникаясь к старику необъяснимой
симпатией.
- Не ловите меня на всякой словесной казуистике, молодой человек, я
великорусский язык изучаю ровно девяносто шесть лет и три месяца - сколько
живу Извольте присесть и представиться - вам первому полагается и по этикету
и по возрасту.
- Павлов, Евгений Витальевич.
- Журналист?.
- Нет, историк, доцент МГУ.
- Достойное дело Меня Зовите Борисом Романовичем, можете, впрочем, если
не боязно и не противоречит политическим убеждениям, величать Вашим
сиятельством Я, Евгений Витальевич, последний из князей Мещерских.
- Чего же я должен бояться, Ваше сиятельство?.
- Большевиков, уважаемый Евгений Витальевич еще никто не отменил,
теперь, верно, они сытые и ленивые и даже русскому князю позволяют перед
смертью покуражиться, но мне более памятны другие времена - потому и
спрашиваю, что сам боюсь Вот как.
- Чего же, Ваше сиятельство? Теперь не тридцать седьмой год.
- А его, милостивый государь, тоже специально никто заранее не объявлял
годом тридцать седьмым, особым, знаете ли, как и все прочие лета их
правления, впрочем Да, и будет, чего старое поминать Вы молоды, и слава
Богу, не боязливы А что до моих старческих причуд, то внимание на них
обращать не извольте, зовите, старика, как желаете, хоть дедом Борькой, я не
обидчив Скажите лучше, какие времена изучать изволите?.
- Средние века, Борис Романович Специализируюсь на Западной Европе.
- Времена интересные, спору нет, а что ж про Россию все уж изучили?.
- Нет, разумеется, но моя тема - процессы святой инквизиции, до нас,
слава Богу, она не дотянулась.
Неожиданно в их бойкой довольно беседе повисла пауза Старик внезапно
замолчал и в полумраке бара невозможно было разглядеть, не задремал ли он на
полу - слове, как случается это иногда с пожилыми людьми, Евгений не решался
заговорить первым и терпеливо ждал аккуратно отхлебывая кофе и заедая его
знаменитыми на всю Москву останкинскими пирожными, коих набрал целую
тарелку.
Старик нравился ему безумно. Среди старой университетской профессуры в
годы его студенчества еще встречались подобные ему мудрые ироничные старцы,
встречались похожие и среди завсегдатаев московских букинистических и