"Марина Юденич. Исчадие рая" - читать интересную книгу автора

насчитывали в рядах своих дальних предков немало персон прославленных в
истории Российского государства, на ниве различных искусств и на воинском
поприще. А главное - обе семьи известны были целой плеядой записных
красавиц, отмеченных в свое время самыми тонкими ценителями женской красоты,
в числе которых был и Александр Сергеевич Пушкин. Ларисе, таким образом,
было в кого уродиться, а это преимущество не выдавалось никаким
номенклатурным распределителем. Во-вторых, Лариса Левицкая обладала, что
тоже вполне можно счесть качеством генетическим, удивительно цельным
характером, легко хранящим равновесие в таких ситуациях, когда другие просто
ломались. Она была надежна и в работе, которую ей поручали, и в дружбе, и
просто в приятельстве, абсолютно чужда корысти и зависти, патологически не
способна на подлость. Во времена, когда предательство возведено было в
категорию державной доблести, эти свойства были уникальны. Их флюиды в
затхлом, душном имперском бытии образца середины семидесятых казались очень
ощутимыми и чувствовались даже на расстоянии - люди тянулись к Ларисе,
искали ее дружбы или, по крайней мере, моральной поддержки в трудные минуты.
В числе их были и сановные однокашники, признавшие тем самым нравственное ее
превосходство, и люди старше ее по возрасту. Возможно, в силу именно этого
обстоятельства, закончив школу, она поступила на факультет психологии
Московского университета, намереваясь в будущем заниматься новым тогда для
России делом - психотерапией. Училась она отлично. К тому же те самые
фантастические флюиды, что вызывали у людей безоговорочное к ней доверие и
симпатию, позволили Ларисе чуть глубже проникнуть в лабиринты науки
благодаря расположению преподавателей и особенно старой университетской
профессуры. Случалось, тронутые искренним интересом Ларисы к предмету, они,
безусловно рискуя, делились с ней кое-какими материалами, разными путями
доставленными из зарубежных научных центров, сохраненными в личных
библиотеках, специальными изданиями начала века, вплоть до двадцатых годов,
когда большевистские идеологи, перекроив на свой лад сферы общественной
жизни, представляющие, по их мнению, первостепенный интерес для
строительства светлого будущего, добрались наконец до области научных
исследований.
Впрочем, времена стремительно менялись. Учиться тем, кто действительно
этого хотел, становилось с каждым годом легче. "Железный занавес" еще не
пал, но сильно уже прохудился и, как дырявое корыто, пропускал в
образовавшиеся щели и проемы информационные потоки, в том числе из области
научной. Причем последние струились все более смелым и полноводным потоком,
ибо до них соответствующим службам просто не хватало рук: качалась уже и
сама плотина.
Лариса, с отличием защитив диплом, училась в аспирантуре и, как принято
говорить в таких случаях, подавала большие надежды. Никто поэтому не
удивился, и даже непременные завистники злобствовали не очень долго, когда
ее в рамках научного обмена, который все именовали тогда "горбачевским",
отправили учиться в Париж, в Сорбонну. Будущее ее, таким образом,
складывалось просто блестяще.
Но, как это часто случается в жизни удачливых людей, судьбе надоело
улыбаться. А быть может, жизнь решила наконец продемонстрировать
дипломированному теперь на европейском уровне психоаналитику, что она -
существо полосатое. Хотя справедливости ради следует отметить, что даже
темная полоса в жизни Ларисы началась с события, на первый взгляд