"Марина Юденич. Исчадие рая" - читать интересную книгу автора

Арбате, дачей в Валентиновке и коллекцией миниатюр, от которой все антиквары
Москвы пускают слюни. А библиотека? А автограф Пушкина в альбомчике твоей
досточтимой скромницы бабули? Знаешь, сколько это все стоит?
Это была давняя его песня, зазвучавшая едва ли не в первые месяцы их
супружества, когда родители отказались уезжать с Арбата. Тогда Лариса просто
зажала уши и зажмурила глаза - она любила. Потом, когда нашкодившее сознание
стало виновато возвращать ей картины объективной реальности и в центре их
возник яркий, потрясающий своей хрестоматийной мерзостью образ ее мужа и
отца двоих детей, первым делом она спросила себя: а я-то зачем ему
понадобилась? И ответ нашла сразу: образование все же было фундаментальным.
Бунин, обладая прекрасно развитой и отменно тренированной творческой
фантазией, без проблем слепил свой личный миф, в котором он, безродный
недоучка из глухой провинции, преобразился в русского дворянина хорошей
фамилии, потомка великого писателя, рожденного и взращенного миром
творческой столичной элиты. Согласно мифу, это он, а не Лариса учился в
престижной арбатской школе, равный, если не лучший, среди самых сановных
отпрысков. Это он жил в большой уютной квартире в тихом старомосковском
переулке, хранящей в своих стенах тени великих или, по крайней мере,
известных в свое время предков. Это он вынашивал свой литературный дар,
листая страницы древних книг из фамильной библиотеки с автографами
прославленных авторов. И над его кроваткой в детской, как сонм ангелов,
вдруг слетевшихся на одну стену, лучились живыми взглядами крохотные лица
людей на маленьких, тончайшей работы портретах-миниатюрах, выполненных на
холсте, металле, перламутре великими мастерами прошлого. Его личному мифу
нужно было материальное подтверждение, внешняя оболочка - и он обнаружил ее
на борту лайнера авиакомпании "Эр-Франс", которым возвращался из
редакционной командировки, полученной благодаря подделанному им письму
Общества советско-французской дружбы. К тому же Лариса в ту пору была очень
красива и вполне могла стать приятным дополнением и красивой убедительной
иллюстрацией личного мифа Льва Бунина. Но - не стала. Сломалась, опустилась,
постарела, к тому же родители не проявили дворянского великодушия, которое
просто обязано было подвигнуть их на серьезные жертвы ради любви
единственной дочери. Миниатюры, библиотека, собственноручное посвящение
Пушкина в альбоме одной из бабушек оказались не про его, Бунина, честь. Миф
получил сильную пробоину, когда они с Ларисой оказались выброшенными на
грязную и злую рабочую окраину - пристанище опустившихся московских
интеллигентов и так и не поднявшихся, даже обретя свободу, рабов. За это
Бунин Ларису ненавидел и ждал только случая бросить навсегда, забыв как
страшный сон и на прощание - уж непременно! - пнув побольнее.
Однако судьбе было угодно распорядиться совершенно иначе.

С той поры в жизни Лены Егоровой стали происходить самые удивительные,
замечательные перемены, очень похожие на те, которые происходят в сказках.
Конечно же, все происходило не вдруг и не так уж стремительно, как казалось
тогда Лене, но в детстве время спрессовано гораздо более плотно, нежели
потом, когда человек начинает чаще поглядывать на часы, сверяя ритм своей
жизни с течением времени.
Сначала в доме стали появляться деньги. Для Лены это означало много
вкусной еды, красивые, никогда не виданные платья и туфельки, джинсики,
маечки, курточки и много всякой яркой одежды, от которой рябило в глазах.