"Марина Юденич. Ящик Пандоры" - читать интересную книгу автора

чопорные берега которого приняли ее в ранней совсем юности, почти детстве.
Пока жив был несчастный отец Ванды, знаменитый польский шляхтич, он долгом
своим почитал, влача вместе с прочими домочадцам совершенно несносное
существование, обеспечить единственной дочери достойное образование в одной
из самых прославленных в Великобритании и в Европе частных школ для девочек,
знаменитой, кроме всего прочего, и крайне суровым отношением к своим
воспитанницам.
Однако в жизни Ванды очень скоро наступят дни, когда времена пребывания
в мрачных стенах знаменитой школы станут вспоминаться ей едва ли не как
самые счастливые дни ее юности. Увы, они закончились сразу же после того,
как ее благородный отец покинул этот мир и более некому было выбиваться из
последних сил и унизительно экономить каждый грош, чтобы вовремя оплатить
обучение дочери. Оказавшаяся буквально на улице, от неминуемой гибели, если
не физической, то уж нравственной-то точно, спасена была Ванда добрым
участием одной из воспитательниц школы, отыскавшей ей место компаньонки у
некой одинокой типично британской мисс и давшей той соответствующие
гарантии.
Господь наверняка воздал той доброй женщине за ее участие в судьбе
бедной сироты, но, если бы та достойная леди могла представить себе хоть
малую толику rex страданий, душевных и физических мук, на которые обрекла
Ванду своей добротой, она воздержалась бы от свершения своего благородного
поступка.
Леди Бромлей от всего немалого и прославленного в трудах дотошных
британских историков благородства, богатства, славы и доблести своего
семейства к тому моменту, когда Ванда впервые переступила порог ее убогого
жилища, сохранила лишь имя и маленького древнего мопса по кличке Анри,
принадлежавшего, похоже, еще ее покойной матушке.
Впрочем, собственное имя и мопс были единственными атрибутами прошлого,
которые остались у леди Бромлей в действительности, на самом деле, однако (и
в том крылся источник самых страшных испытаний для Ванды!), очень многое эта
старая дева сохранила в своем явно нездоровом воображении, полагая, что
положение ее с давних времен юности никак не изменилось.
Леди Розалинда Бромлей словно не желала замечать, что она не владеет
более несколькими роскошными поместьями и огромным домом на Итон-сквер,
действительно принадлежавшими когда-то их семье, но давно уже промотанными,
проигранными, заложенными ее непутевым братом, который много лет назад
пустил себе пулю в лоб, поняв, что очередной карточный долг останется
неоплаченным.
Она по-прежнему требовала себе лучших сортов чая и лучших сливок,
лучшей баранины к обеду и лучших брюссельских кружев к новому платью. Как и
прежде, она желала, чтобы по утрам ей читали в газетах, как оценили ее новую
шляпку на скачках в Эскоте светские хроникеры, и требовала, чтобы к вечеру
не забыли отправить посыльного в цветочную лавку: букеты от поклонников,
конечно же, будут, но не мешает позаботиться и самим - ее театральная ложа
должна утопать в цветах и, разумеется, несколько корзин от имени леди
Бромлей должны быть посланы на сцену, актерам...
Надо ли говорить, что единственным человеком, на плечи которого
обрушились все эти многочисленные требования, стала Ванда. Скромная
квартирка в закопченном районе Лондона и безответная полька- компаньонка -
это было все, что могла себе позволить теперь леди Розалинда Бромлей, и то