"Мишель Уэльбек. Лансароте" - читать интересную книгу автора

древних Атлантов.
Я принялся размышлять над услышанным. В самом деле, если в один
прекрасный день инопланетяне действительно прилетят, то лучшего места для
репортажа по CNN просто не найти; и все же мне трудно было в это поверить.

Солнце уже садилось, когда мы добрались до Жерии. Это узкая долина,
которая вьется среди темно-лиловых, почти черных горных склонов, усеянных
камнями и гравием. За несколько веков жители острова выкопали в гравии ямки,
насобирали камней и построили из них полукруглые стены для защиты от ветра.
В каждой такой ямке они посадили виноградную лозу. Вулканический гравий
очень плодороден, солнце светит вовсю; из этого винограда получается
ароматное мускатное вино. Упорство, которое потребовалось для такой
гигантской работы, поистине поразительно. Рождение Лансароте было чудовищной
геологической катастрофой; но здесь, в этой долине, на площади в несколько
квадратных километров, перед нами предстала искусственная природа,
воссозданная на пользу человеку. Я предложил Руди сфотографировать
виноградник, но его это не заинтересовало. Впрочем, его как будто вообще
ничто не интересовало; я подумал, что с ним неладно. Однако он все же
согласился зайти со мной в дегустационный погребок.
- Завтра мы могли бы предложить немкам составить нам компанию... - как
бы между прочим сказал я, держа в руке бокал муската.
- Каким немкам?
- Пэм и Барбаре.
Он озадаченно наморщил лоб, очевидно, с трудом припоминая, кто это
такие.
- Что ж, почему бы и нет, - ответил он наконец, но потом спросил: - А
разве они не лесбиянки?
- Ну и что? - горячо возразил я. - Бывают очень милые лесбиянки...
Иногда бывают.
Он пожал плечами: ему было глубоко наплевать. Когда мы вернулись в
отель, уже стемнело. Руди сразу отправился спать; сказал, что не голоден и
не пойдет на ужин. Просил его извинить, ему было неловко, наверно, он просто
устал, и все такое. И я один пошел в ресторан, на поиски Пэм и Барбары.

глава 7

Как я и предполагал, они с восторгом согласились составить нам
компанию. Но у них был свой собственный четкий план на завтрашний день.
Больше всего им хотелось попасть на пляж нудистов в Папагайо. Девушек из
Германии, объяснял я Руди на следующее утро, надо принимать такими, какие
они есть; если ты выполняешь их маленькие капризы, чаще всего тебя ждет
награда: в целом, они очень славные девушки. Но все же я настоял на том,
чтобы сделать крюк и заехать в бухту Эль-Гольфо. Там есть крутой утес,
выступающий из моря, там целая радуга необычных красок, короче, там чудесно.
Это признали все, а повеселевший Руди нащелкал штук тридцать фотографий. В
Плайя-Бланка мы зашли в бар и заказали на обед набор закусок и белое вино.
Разгоряченная вином Пэм стала откровенничать. Да, они - лесбиянки; но не
безоговорочно. Ага, сказал я себе. Тогда она пожелала узнать, не педики ли
мы. "Ммм... нет", - сказал я. Руди с трудом доедал свою порцию осьминогов.
Он подцепил последний кусочек зубочисткой, поднял глаза и рассеянно ответил: