"Мишель Уэльбек. Лансароте" - читать интересную книгу автора

"Нет, и я тоже нет... Насколько мне известно".
Выехав из Плайя-Бланка, мы минут десять катили по приморскому шоссе, а
потом надо было свернуть влево, по направлению к Пунта-де-Папагайо.
Несколько километров все было нормально, потом шоссе резко пошло под уклон и
вдруг превратилось в проселочную дорогу. Я затормозил и предложил Руди сесть
за руль. У нас был внедорожник, но я всю жизнь панически боялся
внедорожников, езды по неасфальтированным дорогам и всего, что с этим
связано. Разные там противобуксовочные системы, блокировки и длинноходные
подвески не вызывают у меня ни малейшего восторга. Дайте мне автостраду и
нормальный "мерседес" - и я буду счастливым человеком. Когда я по злой
прихоти судьбы оказываюсь за рулем внедорожника, то первая моя мысль -
свалить эту мерзость к чертям в кювет и топать дальше пешком.
Дорога вилась серпантином по крутому холму. Подъем был трудный, мы
ползли со скоростью пять километров в час, а вокруг нас клубились тучи
ржаво-красной пыли. Я оглянулся. Пэм и Барбара, по-видимому, нисколько не
страдали от дорожных неудобств, они сидели, как паиньки, на пластиковых
креслах и не ворчали, когда их подбрасывало.
На вершине холма нас ждал сюрприз. Дорогу преграждала будка со
шлагбаумом, вроде таможенного поста, с надписью: "Природный заказник".
Интересные дела, подумал я. Чтобы ехать дальше, надо было уплатить тысячу
песет: за это вам давали брошюрку, в которой сообщалось, что вы въехали на
территорию мирового биосферного заповедника, и перечислялось, чего нельзя
было делать на этой территории. Я прочел и глазам своим не поверил: если бы
вы захотели подобрать камень, это грозило вам штрафом в 20.000 песет и
шестью месяцами тюрьмы. О растениях и говорить нечего; впрочем, растений там
не было и в помине. При всем при том пейзаж не отличался какими-то яркими
особенностями; он даже значительно уступал по красоте тем местностям, где мы
побывали вчера. За въезд мы заплатили в складчину. "Неплохо придумано, -
шепнул я Руди. - Берешь какую-нибудь никому не нужную дыру, оставляешь
подъездную дорогу в первозданном виде и вешаешь надпись: "Природный
заказник". Людям некуда деваться, и они въезжают, а тебе остается только
брать деньги".

Через несколько сотен метров дорога разветвлялась по пяти или шести
направлениям. Плайя-Колорада, Плайя-дель-Гато, Плайя-Грасьоса,
Плайя-Мухерес... Выбирать не имело смысла. "Поезжай по средней дороге", -
сказал я Руди. Чуть подальше была еще развилка, потом еще одна. И вдруг мы
увидели море. Здесь, в самой южной точке острова, море было сказочной
синевы. Вдали в знойном мареве виднелись песчаные берега Фуэртевентуры.
После двух крутых поворотов дорога вывела нас к безлюдной бухте. Черные
скалы окаймляли полоску белого песка, почти отвесно спускавшуюся к морю.

Я сразу пошел купаться, Пэм и Барбара - тоже. Оставаясь на расстоянии
нескольких метров от них, я все же чувствовал, что они примут меня в свою
игру. Я подумал, что мне стоит подольше пробыть в воде. И в самом деле,
когда я вышел на берег обсушиться, они уже лежали в обнимку на полотенцах.
Пэм положила руку на лобок Барбары, которая слегка раздвинула ноги. Руди с
насупленным видом сидел чуть поодаль; он так и не снял шорты. Я разложил
полотенце в двух шагах от полотенца Барбары. Приподнявшись, она обернулась
ко мне. "You can come closer..."* Я подошел. Пэм села на корточки над лицом