"Федор Григорьевич Углов. В плену иллюзий" - читать интересную книгу автора

вино ставилось на стол лишь по большим праздникам или торжественным дням, да
и то в ограниченном количестве. Пили немного, небольшими стопками или
рюмками. Больше танцевали, пели, играли.
И в детстве, и в юности, которые у меня прошли в Сибири, не помню
случаев, чтобы из компании кто-то "выпадал" по причине сильного опьянения. И
как бы поздно ни расходились гости, отец знал, что завтра в шесть утра ему
надлежит быть на работе. Поэтому всегда был "в форме".
В Киренске я знал, пожалуй, только трех человек, которые пили
постоянно. Их имена стали буквально нарицательными. Одним из них был Гриб
Соленый, о котором я уже толковал.
У Гриба Соленого все замкнулось на рюмке водки. Даже работа, которую он
любил и которой многие годы предавался с воодушевлением, и та перестала для
него существовать. И если он все же что-то делал, то исключительно для того,
чтобы заработать на выпивку. Его умственный кругозор был крайне ограничен,
интересы сужены до ничтожных размеров. У него не было ни жены, ни детей,
жилище напоминало пещеру. Одежда была до последней крайности грязна и
неряшлива. Отсутствие заботы о своем костюме вообще составляет отличительный
признак пьяницы. Вид одежды такого человека нередко свидетельствует о том,
что владелец ее полностью утратил не только эстетическое чувство, но и
чувство стыда.
Но главное, что отличало душевное состояние Гриба Соленого, это
безразличие ко всему окружающему. О чем бы с ним ни заговорили, он оставался
равнодушным. И только упоминание о бутылке или ее вид выводили его из
безразличия.
Много позднее мне пришлось встречаться с людьми, занимающими
определенное положение в обществе, имеющими звания и дипломы, но интерес и
кругозор которых сильно напоминал мне Гриба Соленого. Они ко всему
оставались равнодушными, ни во что не вмешивались. И только в компаниях, как
только на столе появлялась выпивка, они перерождались, глаза их начинали
блестеть, движения оживлялись, руки сами тянулись к бутылке. Они сыпали
шаблонные, плоские шутки и анекдоты, прерывая свои рассказы на короткое
время для того, чтобы проглотить очередную порцию наркотического яда...
В нашей семье очень любили чтение вслух. Как-то поздно вечером, когда
мы, как обычно, закончив свои дела, собрались в спальне родителей и начали
читать какой-то интересный исторический роман, раздался громкий нетерпеливый
стук в окно. Я быстро открыл дверь. Вошла наша соседка Аннушка. Волосы ее
были растрепаны, под глазом синяк. "Анастасия Николаевна, - обратилась она к
моей маме со слезами, - разрешите у вас переночевать. Сидор совсем с ума
сходит. Если бы я не вырвалась и не прибежала к вам, он, наверное, убил бы
меня. Пришел сегодня пьяный. Стал придираться, потом с кулаками полез. К
вам-то он не посмеет сунуться. Он очень уважает и побаивается Григория
Гавриловича".
Чтение наше было прервано. Мы все с сочувствием слушали Аннушку, а она
все говорила и говорила, часто прерывая свою речь горькими рыданиями.
Ее муж Сидор несколько лет назад работал с папой на пароходе
масленщиком. Парень был тихий, скромный. Свое дело знал хорошо. Подавал
большие надежды, его собирались назначить помощником машиниста, Аннушка,
молодая, красивая, ловкая в работе, добрая и отзывчивая, очень любила своего
Сидора. И жили они дружно. Единственное, что омрачало их жизнь, - не было у
них детей.