"Федор Григорьевич Углов. В плену иллюзий" - читать интересную книгу автора

Девятого августа 1983 года в "Кавказской здравнице" было напечатано
интервью с главным гериатром (гериатрия - наука по изучению болезней
старости) Армянской ССР Ю.Дадевокяном. Он сказал: "Что касается вина, то
долгожители, в общем, пьют очень "умеренно" и только сухое натуральное
вино". Наблюдения других гериатров также показывают, что долгожители всю
жизнь много трудятся, и если пьют, то в самом ограниченном количестве.
Однако статистических сведений на этот счет нет. А научные данные,
убедительно проверенные, в том числе и учеными Грузии, показывают, что
разговоры о пользе слабых видов алкогольных напитков, которые можно
употреблять в любом количестве, - безответственные и, самое главное,
антинаучные суждения.

"ПАПА, НЕ ХОДИ В МОНОПОЛКУ..."

В течение 25 лет наша семья не имела постоянного места жительства. Жили
там, где работал отец. Старшие дети: Ваня, Ася и Пана учились в Киренске,
снимая комнату или угол. Лишь в 1914 году мы купили домик и всей семьей
стали жить в Киренске.
Старший брат Ваня был образованным, начитанным юношей. Он всегда
приносил нам интересные исторические книги, которые с ранних лет воспитывали
в нас глубокое чувство любви к Родине. Выписывая из Петербурга журналы, Ваня
был в курсе событий общественной и политической жизни. Заинтересовали его
небольшие брошюры под названием "К трезвой жизни", и он читал их нам вслух,
попутно объясняя, о чем идет речь. Часто у Вани собирались его товарищи, и
тогда между ними вспыхивали жаркие дискуссии.
Вначале я не совсем понимал, о чем они так горячо спорят, но постепенно
стал разбираться и целиком принял сторону Вани, который, выступая за борьбу
с пьянством, доказывал необходимость закрытия винной монополии. Иногда, если
компания задерживалась до вечера, папа, придя с работы, умывшись и надев
чистый костюм, входил вместе с мамой в комнату, где шумели споры, и молча
прислушивался. Потом и он начал вступать в разговоры, деликатно высказывая
свое мнение. И мне было удивительно и радостно, что отец, который сам иногда
выпивал, целиком присоединился к мнению Вани, говоря, что водка - это зло,
которое губит людей во цвете лет, и чем скорее прекратят торговлю ею, тем
лучше будет для народа.
Однако далеко не все соглашались с Ваней. Многие возражали против
закрытия винной монополии, даже те из ребят, которые и не пили совсем и,
может быть, даже не пробовали ни водки, ни вина. Просто, наслушавшись пьющих
людей, они спорили, отстаивая их мнение, как свое.
Ваня их терпеливо выслушивал, а потом начинал говорить горячо и
убежденно. Он цитировал наизусть целые выдержки и" книг, в которых
осуждалось пьянство, и говорил, что нам самим надо не пить и всюду разносить
правду о вреде пьянства. Постепенно молодые люди с ним соглашались, считая,
что каждый должен нести в народ эти знания.
По существу, то, что происходило в нашем доме, как мне стало потом
известно из литературы, имело место почти во всех семьях, где были грамотные
люди. По всей России распространялись различные брошюры, журналы,
библиотечки под названиями: "За трезвость", "Отрезвление", "Вестник трезвой
жизни" и т. д. Их с огромным интересом читали. Эта литература
последовательно отстаивала идею отказа от употребления спиртного.