"Виктория Угрюмова, Олег Угрюмов. Дракон Третьего Рейха" - читать интересную книгу автора - Вот умеешь же, когда хочешь, - моментально расцвел Оттобальт.
Он питал слабость к своим гвардейцам, особенно же к их командиру, служившему ему верой и правдой с первого дня правления. Сереион - невзирая на распространенное мнение, что чужая душа потемки, - изучил своего короля, если можно так выразиться, вдоль и поперек и знал его душу как свои пять пальцев. Душа у короля была добрая, простая и веселая - нужно было только знать подход. Сереион этот подход знал, но никогда не использовал свое знание в корыстных целях. Начальник королевской гвардии принадлежал к редкой, ныне вымирающей породе бессребреников и хранил верность Оттобальту Уппертальскому потому, что действительно любил своего повелителя. Конечно, его величество был всего лишь человеком, а вовсе не ангелом и отдельные его слабости могли поколебать разум более впечатлительного человека, чем Сереион, однако - и это было главное - король был милосерден и незлопамятен. В основном. - Сереион, - вкрадчиво начал король, - мне пришла в голову блестящая мысль... - Да?! - Ты должен немедленно придумать, как нам справиться с вторжением. Кстати, тебе уже известно о вторжении? - Конечно, ваше величество. Сегодня утром я подал официальный доклад светлейшему министру Мароне. Мои лазутчики сообщают о том, что варвары-бруссы в больших количествах двигаются по направлению к нашим границам с явным и злостным намерением пересечь их... - Сереион, - нечеловечески мягким голосом сказал Оттобальт, - засунь своих варваров знаешь куда? В задницу... - Мое! Именно что мое величество... Отвечай как на духу: тебе известно, что моя драгоценная родственница в больших количествах движется по направлению к столице с явным намерением вторгнуться во дворец и снова осесть тут один Душара знает насколько?! - Да, мой король, - заметно погрустнел Сереион. - Эта скорбная весть уже распространилась по всему дворцу. - И что ты предлагаешь своему королю - удавиться?! - Я этого не говорил... - Сереион, у меня такое впечатление, что от меня что-то скрывают. - Не то чтобы скрывают, ваше величество... - Друг мой, мой верный воин, мой храбрый полководец, - торжественно молвил Оттобальт, - скажи мне все до конца. Эта трусливая крыса, мой министр, побоялся сообщить мне самое страшное - да? Поведай же мне без утайки, что еще случилось в нашем славном Уппертале? Сереион поднял на короля страдальческие глаза. Если Оттобальт принимался вещать таким торжественным голосом, словно пел сагу, предварительно приняв на грудь кружку-другую (или там пятую) крепкого эля, хитрить и изворачиваться не следовало. Король головы рубил редко, в основном сгоряча и не подумав, и чаще всего жалел о содеянном спустя день или два. Но сама тенденция рубить головы сохранялась. Как всякий доморощенный философ, имеющий богатый практический опыт, Сереион знал, когда пора остановиться, задуматься о тщете всего сущего и о том, что завещание так и не дописано. Лицо короля изобразило всю гамму человеческих переживаний - от нетерпеливого и тревожного интереса до |
|
|