"Виктория Угрюмова, Олег Угрюмов. Дракон Третьего Рейха" - читать интересную книгу автораоткровенного негодования. И командир гвардии решился.
- Ваше величество! Приближение кортежа королевы-тети обнаружил ваш верный слуга - храбрый рыцарь Веттен, стоящий во главе полусотни копейщиков. Движимый исключительно преданностью своему королю, Веттен решил, что он сможет отговорить ее величество вдовствующую королеву-тетю от поездки в Дарт, если сообщит ей о грозящей Упперталю войне с бруссами... - Умница! - расцвел Оттобальт. - Подать его сюда немедленно! Мы его будем награждать! - Но тут король осекся, заметив выражение лица Сереиона. - Или не будем? - Не знаю, ваше величество, - пожал плечами Сереион. - Дальше же было вот что, видимо, рыцарь Веттен несколько перестарался, расписывая грядущие катастрофы, так что ее величество тетя со всей решимостью и силой духа, свойственной Хеннертам, объявила, что теперь-то уж точно прибудет в Дарт с целью лично руководить обороной столицы и лично наблюдать за действиями военачальников вашего величества, дабы избежать неминуемого поражения. Ибо, как выразилась ее величество тетя, никому ничего доверить нельзя, и особенно - войну с бруссами. Оттобальт доверчиво смотрел на своего командира гвардейцев и улыбался, видимо еще не осознав масштабов надвигающегося катаклизма. - И что теперь, Сереион? - спросил он. - Теперь нам остается только вручить свою судьбу Всевысокому Душаре, полагаясь на то, что он будет милостив к своим детям. - Ага, - протянул король, не страдавший религиозным рвением. - Как же. Если бы ему было дело до наших страданий, то у этой старой клячи давно была бы чесотка или... понос, например. Чтобы ей было не до поездок. завопил он, вытягивая шею. - Я здесь, ваше величество. - А-а, ты смотри. И точно - здесь. В общем так, Сереион. Я тебя люблю, и если с тобой что случится, то буду всяко по тебе скорбеть и даже памятник, может, велю поставить на площади - в натуральный рост, бронзовый такой, самый модный. И награжу посмертно. Но если ты сейчас же не придумаешь, что нам делать, я тебе обещаю - казню, казню и не посмотрю на будущие муки совести и прочие сожаления. Понял? - Как не понять, ваше величество. - И что? - Могу сказать только одно - то, что с нами случилось, выходит за рамки разумения обычного человека и попахивает, осмелюсь заметить, мистикой. - Какой еще мастикой? - подозрительно спросил Оттобальт. - Снова у меня за спиной всякие каверзы, да? Я же приказывал внятно: полы больше мастикой не натирать, а то я как-то - ты же помнишь - устал сильно (в тот памятный день его величество изволил съесть трех упитанных индюшек за один присест и, естественно, немного утомился), спускаюсь в зал и тут ка-аа-аак поеду! Сошкрябать обратно! - Что, ваше величество? - Мастику! - Мы говорили о мистике. Оттобальт сделал умное лицо. - То есть о волшебстве, ваше величество. Я намекал на то, что две |
|
|