"Виктория Угрюмова, Олег Угрюмов. Дракон Третьего Рейха" - читать интересную книгу автора

раю?! На том свете?
В танк ворвался запах горячего сена, пыли, травы, нагретой солнцем, и
какофония звуков - чириканье, стрекотание, журчание, жужжание и писк,
издаваемый мириадами насекомых. Сверху неслись трели каких-то птиц.
Дитрих, не заметив в радиусе километра вокруг ни Белохаток, ни домов, ни
русской, морозной кстати, зимы, ни прилагающегося к ней снега - не говоря
уже о стремительно атакующей танковой бригаде, - окончательно удивился,
осмелел и наполовину вылез из люка. Затем, опомнившись, он сделал хитрый
ход, совершенно неожиданный для коварного противника, буде он отравил их
психотропным газом и затаился неподалеку: майор ущипнул себя за бедро, не
жалея. В глазах не стало яснее (да и куда еще?), и летний пейзаж не
претерпел изменений. Морунген приложил ладонь козырьком ко лбу и обвел
степь взглядом:
- Что за чудеса? Тут и зайцу-то укрыться негде, не то что солдатам!
Была бы вся Россия такой, и проблем бы не было...
Он с наслаждением потянул носом свежий нагретый воздух и обратился
сам к себе - со вполне понятной симпатией:
- Эх, брат Дитрих! Вот так вся жизнь пройдет внутри этой железной
коробки, а вокруг такая красота. - Видимо, красота навела его на какие-то
посторонние мысли, ибо он громко добавил:
- Хотя здесь явно без партизан не обошлось, это все их происки:
повару - медведя, нам - степь летнюю. Ну, как говорят в России, будь что
будет. Всему экипажу разрешается выйти из машины!

***

Когда первый взрыв недоумения улегся и танкисты снова обрели
способность рассуждать если и не здраво, то почти, они обнаружили целый
букет несообразностей.
Во-первых, танк стоял прямо на развалинах какой-то постройки.
Насколько они могли определить ее происхождение по тем жалким остаткам,
которые были извлечены ими из-под гусениц танка, это была плетеная - как
корзина - хижина, а вдавленные в сухую землю пучки соломы, перевязанные
волосяными бечевками, свидетельствовали, что это была крыша. О том, что
эта хижина и была тем самым домом, в который Клаус въехал, разрушив
бревенчатую стену, и речи идти не могло.
Во-вторых, окружающее было до ужаса реальным, и уже спустя минут
десять сперва целенаправленного, а затем и бесцельного блуждания среди
травы и цветов они предпочли бы галлюцинацию. Галлюцинация, по крайней
мере, была объяснима.
Дитрих рассеянно обрывал ароматные цветы на тонких стебельках,
похожие на милые его сердцу маргаритки, и машинально сплетал их в веночек.
Вальтер, присев на корточки, долго изучал почву, нюхал ее, растирал между
пальцев и вскапывал ножом, чтобы добраться до следующего пласта. Клаус
пристроился около Дитриха и ходил рядом с ним, повторяя запутанную
траекторию его движений.
- Я, господин майор, все равно ничего не понимаю. Допустим, по нам
действительно стреляли из секретного оружия. А откуда здесь взялся этот
сарай? Я точно помню, что въезжал в бревенчатую избу и снега вокруг было -
хоть на лыжах катайся...