"Виктория Угрюмова, Олег Угрюмов. Дракон Третьего Рейха" - читать интересную книгу автора

на алмазную пыль. Поверхность воды, подернутая мелкой рябью, невыносимо
сверкала. Легкие волны с тихим шелестом, накатывались на берег, оставляя у
самой кромки ломкую корочку пены. Сохли выброшенные водой водоросли,
распространяя специфический, но не неприятный запах реки. Перламутровые
створки раковин, похрустывающие под ногами, свидетельствовали о том, что
здешние моллюски процветают, достигая небывалой величины; форма их тоже
показалась немцам немного странной. Такие раковины они видели в музеях, но
те были привезены с Атлантического и Тихоокеанского побережья.
Клаус, который боготворил воду и все, что с ней было связано, начиная
с рыбалки и заканчивая коллекционированием коралловых веточек и высушенных
панцирей морских ежей, завистливо вздохнул, наткнувшись на витую голубую
раковину в розовую полоску. Если бы в Германии встречалось что-либо
подобное! "И почему, - подумал он, - Господь дает чудеса тем, кому они
совсем не нужны?"
Два ярких сиреневых мотылька протанцевали в воздухе сложный танец и
упорхнули куда-то вверх.
Невероятной чистоты небо сияющим куполом выгнулось над рекой, тонкие,
прозрачные, как батист, бело-розовые облака плавно проплывали по нему
небольшой стайкой.
- Благодать, - вздохнул Дитрих, жмурясь от солнечных лучей.

***

Следующий час промелькнул незаметно.
Пока Дитрих и Клаус, вооружившись автоматами, стояли на карауле,
стараясь не отвлекаться на окружающие их красоты и не поддаваться
расслабляющему воздействию солнечных лучей, остальные члены экипажа
развили бурную деятельность. Первым делом они выстирали все вещи,
пострадавшие за время этого недолгого путешествия, и разложили их сохнуть
на раскаленной броне. Затем наполнили канистры, сочтя, что пресная вода -
это редкость и не стоит играть с судьбой в орлянку, рассчитывая на авось.
Возможно, предосторожности эти были чрезмерными, но африканский поход
научил экипаж "Белого дракона" трепетно относиться к драгоценной влаге.
Затем Генрих сменил Клауса на боевом посту, и тот принялся возиться с
двигателем. Наконец с делами было покончено.
- Искупаться, что ли? - задумчиво спросил Дитрих, трогая рукой
прозрачную, теплую, как парное молоко, воду. - Освежиться...
Он оглянулся на своих подчиненных и по мечтательному выражению их лиц
понял, что затронул самую чувствительную струну.
- Понятно, понятно. Слушай мою команду: на две группы стройсь! Первая
под моим руководством заходит в реку для принятия водных процедур, а
вторая несет охрану на берегу. Затем меняемся.
Разделить пять на два, чтобы получилось поровну, без остатка, и
никому не обидно, - дело практически невыполнимое. Несколько минут на
пляже царил полный хаос и неразбериха - члены экипажа углубились в
воспоминания, пытаясь разобраться, кому именно первым идти купаться, а
кому нести постылую службу на берегу. Даже подброшенная Дитрихом идея о
том, что охранять отдых своих товарищей по оружию - это дело почетное и не
всякому доступное, не возымела должного действия. От почета отказаться
было куда легче, чем от вожделенного купания.