"Виктория Угрюмова, Олег Угрюмов. Голубая кровь" - читать интересную книгу автора

Но тут уж ничем не поможешь.
А Килиан в тысячный раз пытался разобраться в себе. Он действительно
любил Руфа, который приходился ему двоюродным братом, и искренне желал ему
счастья и благополучия. Разве не он первый обрадовался, когда отец
объявил, что из Газарры, после долгих лет обучения в храме Ягмы, прибывает
сын его давно умершей сестры. Разве не он целые дни проводил с Руфом,
показывая ему окрестности Каина и знакомя со всеми местными жителями.
Разве не он поддержал Аддона, когда тот решил назначить Руфа командиром
всех пехотинцев - и копейщиков-дилорнов, и топорников-милделинов, и
раллоденов-меченосцев, - а это было вообще неслыханно.
Кстати, Аддону Кайнену ни разу не пришлось пожалеть о своем выборе.
Солдаты просто души не чаяли в новом двусотнике: он выводил их невредимыми
из самой гущи битв; его отряды несли наименьшие потери, хотя по закону
войны именно они принимали на себя основной удар врага. И даже офицеры,
командовавшие отрядами и перешедшие под начало Руфа, выказывали
недовольство этим назначением только до первого сражения.
И Килиан всегда благодарил богов за то, что они послали ему такого
брата и друга. На Руфа можно было положиться всегда: и во время войны, и в
редкие, но оттого высокоценимые мирные дни.
(Какие же все-таки у него глаза? Синие? Темно-серые? фиолетовые? Уна
смотрит и смотрит не отрываясь: хочет понять. И я тоже. Вчера вот
проспорил Микхи почти новый плащ - а все потому, что у братца вдруг
позеленели глаза, безо всякого предупреждения...
Руф! Кто, как не ты, достоин любви? Но мне все равно очень больно..)
Глядя на Руфа, можно было с уверенностью сказать, что в храме Ягмы он
не тратил времени зря. Он был искусным воином и великолепным атлетом и при
этом наизусть помнил десятки мифов и легенд, знал старинные песни и стихи
великих древних поэтов, разбирался в созвездиях и безошибочно
ориентировался в глухом лесу и в бескрайней степи.
Но главное - он был всегда уравновешен и спокоен, и с лица его почти
не сходила доброжелательная, приветливая улыбка.
Если бы не Уна, Килиану даже в голову не пришло бы, что на Руфа можно
сердиться. И теперь ему было очень стыдно признавать, что хоть брат ни в
чем не виновен, но он не может его простить. Точнее, не может ему простить
любви Уны и того явного предпочтения, которое она оказывала новоявленному
родичу.
Всего три или четыре ритофо тому появился Руф Кайнен в крепости Каин,
но уже все поставил там с ног на голову, нарушив привычное течение жизни.
Хотя Ягма свидетель - сам он об этом и не подозревал.
- Из Газарры прислали подкрепление: полсотни человек, - сказала Уна.
- Пятеро из них разбираются в бираторах, еще пятеро явились с собственными
лошадьми в поводу (при этих словах лиан Довольно потер руки), еще десятеро
- наемники, раллодены. Итого, в остатке три десятка никогда не бывавших в
бою и слегка ошалевших "солдат". Что скажешь, Руф?
- И на том спасибо. Десяток Железных Мечей и пятеро эстиантов - уже
царский подарок. А с остальными разберемся, научим, пусть только битва
закончится.
- Что-то ты сегодня встревожен, - не то спросил, не то утвердил
Килиан.
Вместо ответа Руф призвал своих спутников к молчанию. Повинуясь его