"Виктория Угрюмова, Олег Угрюмов. Голубая кровь" - читать интересную книгу автора Но тут уж ничем не поможешь.
А Килиан в тысячный раз пытался разобраться в себе. Он действительно любил Руфа, который приходился ему двоюродным братом, и искренне желал ему счастья и благополучия. Разве не он первый обрадовался, когда отец объявил, что из Газарры, после долгих лет обучения в храме Ягмы, прибывает сын его давно умершей сестры. Разве не он целые дни проводил с Руфом, показывая ему окрестности Каина и знакомя со всеми местными жителями. Разве не он поддержал Аддона, когда тот решил назначить Руфа командиром всех пехотинцев - и копейщиков-дилорнов, и топорников-милделинов, и раллоденов-меченосцев, - а это было вообще неслыханно. Кстати, Аддону Кайнену ни разу не пришлось пожалеть о своем выборе. Солдаты просто души не чаяли в новом двусотнике: он выводил их невредимыми из самой гущи битв; его отряды несли наименьшие потери, хотя по закону войны именно они принимали на себя основной удар врага. И даже офицеры, командовавшие отрядами и перешедшие под начало Руфа, выказывали недовольство этим назначением только до первого сражения. И Килиан всегда благодарил богов за то, что они послали ему такого брата и друга. На Руфа можно было положиться всегда: и во время войны, и в редкие, но оттого высокоценимые мирные дни. (Какие же все-таки у него глаза? Синие? Темно-серые? фиолетовые? Уна смотрит и смотрит не отрываясь: хочет понять. И я тоже. Вчера вот проспорил Микхи почти новый плащ - а все потому, что у братца вдруг позеленели глаза, безо всякого предупреждения... Руф! Кто, как не ты, достоин любви? Но мне все равно очень больно..) Глядя на Руфа, можно было с уверенностью сказать, что в храме Ягмы он этом наизусть помнил десятки мифов и легенд, знал старинные песни и стихи великих древних поэтов, разбирался в созвездиях и безошибочно ориентировался в глухом лесу и в бескрайней степи. Но главное - он был всегда уравновешен и спокоен, и с лица его почти не сходила доброжелательная, приветливая улыбка. Если бы не Уна, Килиану даже в голову не пришло бы, что на Руфа можно сердиться. И теперь ему было очень стыдно признавать, что хоть брат ни в чем не виновен, но он не может его простить. Точнее, не может ему простить любви Уны и того явного предпочтения, которое она оказывала новоявленному родичу. Всего три или четыре ритофо тому появился Руф Кайнен в крепости Каин, но уже все поставил там с ног на голову, нарушив привычное течение жизни. Хотя Ягма свидетель - сам он об этом и не подозревал. - Из Газарры прислали подкрепление: полсотни человек, - сказала Уна. - Пятеро из них разбираются в бираторах, еще пятеро явились с собственными лошадьми в поводу (при этих словах лиан Довольно потер руки), еще десятеро - наемники, раллодены. Итого, в остатке три десятка никогда не бывавших в бою и слегка ошалевших "солдат". Что скажешь, Руф? - И на том спасибо. Десяток Железных Мечей и пятеро эстиантов - уже царский подарок. А с остальными разберемся, научим, пусть только битва закончится. - Что-то ты сегодня встревожен, - не то спросил, не то утвердил Килиан. Вместо ответа Руф призвал своих спутников к молчанию. Повинуясь его |
|
|