"Виктория Угрюмова, Олег Угрюмов. Голубая кровь" - читать интересную книгу автора

резкому жесту, они затаились, стараясь не то что не шуметь, но даже не
дышать.
Они только что вступили под сень древних деревьев с шелушащейся
зеленовато-сиреневой корой. Дремучий лес простирался до самого горизонта,
постепенно вскарабкиваясь на невысокие горы, за которыми и начиналась
территория палчелоров. Всадники находились как раз над обрывом, среди
деревьев, а прямо под ними змеилась желтая песчаная дорога, достаточно
широкая, чтобы по ней могли ехать рядом трое всадников. Песчаный обрыв
менял свои очертания после каждого проливного дождя или сильных ветров;
песок, шурша, осыпался вниз, и из рыжего отвесного склона угрожающе
торчали перекрученные корни деревьев, похожие на толстые жадные щупальца.
По этой-то дороге сейчас осторожно двигались несколько человеческих
фигур. Крючковатые носы, нечесаные бороды, плохо выделанные плащи из шкур
(с таким-то запахом они хотят оставаться незамеченными!), тяжелые палицы с
бронзовыми шипами - явно трофейные.
Уна отчетливо представила, как выдирали шипастую кидеми из мертвой
руки и как та не желала отдавать верное оружие, сжимая рукоять в ледяных
пальцах. Вообще-то, подобными палицами вооружены шэннские пехотинцы, но
кто знает, скольких хозяев успела поменять эта, оказавшаяся теперь у
варвара. Судьба оружия во время войны так же непредсказуема и изменчива,
как и судьба человека.
(Можно подумать, что в мирное время...)
Девушка не успела додумать до конца. Мысль была банальная и
ускользнула от нее с той же легкостью, с какой и возникла из ниоткуда. До
рассуждений ли о судьбе, когда в нескольких полетах копья от тебя крадутся
вражеские лазутчики, разведывая дорогу для своего войска. И это значит,
что мехолны гораздо ближе к Каину, чем можно было думать. Возможно, первое
сражение состоится уже сегодня. И наверняка - не позднее завтрашнего утра.
Килиан погладил ее по руке: не бойся, я здесь, я не дам тебя в обиду.
Уна улыбнулась. Она умела улыбаться великолепно, весело, когда это
было необходимо, пусть даже самой ей хотелось плакать. Пусть ей
приходилось буквально высекать эту улыбку в неподвижном мраморе своего
лица. И лицо всегда повиновалось, и ни один мускул не выдавал истинных
чувств.
(Вот так, шире, еще приветливей и веселее. Мне не страшно. Мне не
должно быть страшно, и я даже не думаю о том, что его могут убить, ведь в
битвах обязательно убивают. И гибнут не только неопытные и перепуганные
новички, но и искушенные воины.)
Руф смотрел на осторожно продвигающихся по дороге мехолнов, и его
взгляд больше всего был похож на беспощадный взгляд хищного тисго - царя
птиц. Ему не нравилось, что варвары не пытаются скрываться в густых
зарослях, а откровенно и целеустремленно двигаются к цитадели. Это глупо,
конечно. Но такая глупость граничит с наглостью, и, значит, тому есть
какие-то причины.
Он подал знак, и они бесшумно отъехали от края обрыва. Неспешным
шагом добрались до широкой тропинки и только тогда погнали коней во весь
опор.

6