"Виктория Угрюмова. Баллада о зонтике в клеточку" - читать интересную книгу автора

Выдубичей?..
Задумавшийся Аскольд шагал по пустынному Набережному шоссе как
раз в том направлении. Мимо шуршали баснословно дорогие машины,
беззастенчиво окатывая одинокого прохожего грязной водой из-под колес.
Князю они были неприятны. То ли дело - первые авто, появившиеся в
городе. Он прекрасно помнил белый автомобиль, принадлежащий городу.
Тот стоял на стоянке у Бессарабской площади рядом с пышноусым
городовым, и его можно было нанять для катания, как извозчика или
нынешнее такси. Киевляне называли его "умывальником"...
- О судьбах мира задумался?
Очнувшийся Аскольд понял, что невежливо прошел сквозь старого
своего знакомого, серого и скромного домовичка-беспризорника Васю.
Вася был брошен своими хозевами в старом доме, предназначенном под
снос; причем и брошен-то не по злому умыслу, а по незнанию. Прежде
всем с младых ногтей было известно, что при переезде ставят в укромное
место накануне ночью кастрюлю либо старый башмак и приговаривают:
- Дедушка домовой, вот тебе сани - езжай с нами.
Васины хозяева о таком обычае даже не подозревали. Собрали свои
кастрюли в узел, выкинули все старые башмаки, чтобы не тащить эту
рухлядь на новую квартиру, и отбыли в неизвестном направлении. Строгие
правила запрещают домовичку самостоятельно покидать дом, в котором он
некогда поселился. И теперь Вася тосковал. Правда, взял на попечение
нескольких старушек-соседок. Здание, как водится, расселили не до
конца, да так и оставили на произвол судьбы - не жилое, не
ремонтирующееся, а так, с серединки на половинку; в ожидании, что
когда-нибудь само рухнет, что ли? Но так ведь прежде строили надолго и
с понятием.
Вася волок за собой авоську, вдвое больше его размерами. В ней
были навалены банки и бутылки.
- Здравствуй, - улыбнулось привидение. - Куда путь держишь?
- К Трифону, в "Молочный". У них там разливное молоко обещали,
так Триша моим старушкам грозился по глоточку из бидонов налить. Все
равно у людей на усушку и утруску больше отводится.
- А то пошли ко мне, чай пить, - неожиданно предложил Аскольд.
Слишком уж понурый вид был у мокрого и взъерошенного домовичка.
- Дождь...
- У меня зонтик есть.
- Твой зонтик только тебе и годится, - вздохнул Вася. - Я же
плотный - осязаемый.
- И зонтик плотный, человеческий.
- Ой, модный какой! - взвизгнул домовичок. - Пошли, князюшка,
коли не шутишь.
Аскольд раскрыл зонтик и широко пошагал направо, в сторону
Петровских аллей.
Он шел домой.
Когда на предполагаемом месте его гибели несколько столетий тому
назад возвели церковь, Аскольд не протестовал: это касалось не только
его самого, но и всех жителей города. В скромную церквушку шел простой
люд, и была она уютной и какой-то домашней. Чтобы не смущать батюшек,
дух славного князя старался не попадаться им на глаза - ему-то святая