"Олег Ула-Хо. Иероглифы" - читать интересную книгу автора


Олег УЛА-ХО

ИЕРОГЛИФЫ


...Есть закон рождения подобных людей. Он гласит, что
луч, гребни волн которого отмечены годом рождения великих
людей с одинаковой судьбой, совершает одно свое колебание
в 365 лет (...).
Таким образом меняется и наше отношение к смерти: мы
стоим у порога мира, когда будем знать день и час, когда
мы родимся вновь, смотреть на смерть как на временное
купание в волнах небытия.
В.Хлебников

Выход - жизнь,
вход - смерть.
В жизнь идут трое из десяти.
В смерть идут трое из десяти.
Людей, живущих в движении к месту смерти -
также трое из десяти.
Дао де цзин


Туманно и тускло. С кофейным оттенком, как будто люди двигаются,
живут в реальности старых фотографий. И оттенок этот возник то ли от
кофейно-грязного талого снега, то ли от прорывающихся рассеянных лучей
предвечернего солнца. Улица узкая и длинная, как колодец, сквозь нее
спешат машины. Заметив фигуру на тротуаре, шофер белого "пирожка" мысленно
потирает руки: "Ну этого я сейчас обдам" - и направляет машину на лужу
так, чтобы из-под колеса вырвался веер грязных брызг. Шофер долговязый,
бледное лицо в оспинах. Кабину украшает пушистая киска над пассажирским
сиденьем - разворот из журнала "Юный натуралист". За стенкой, в кузове -
бастурма, сервелат.
"Москвич" с колбасной начинкой удаляется, брызги все же не долетают
до цели. Впрочем, Валера их не замечает: его взгляд обрезан наброшенным на
голову капюшоном. Занятия окончены, он возвращается домой. Из-под густых
бровей добродушно смотрят серо-зеленые глаза. Он спокоен. Лицо его хранит
едва уловимую улыбку.
Воздух холодным потоком заливает ноздри, подо лбом - пьянящая
пустота, звуки улицы ускользают. Валера вспоминает.
Чи, пленный воин, обреченный в жертву:
Красным льдом слиты веки, мутные тени скользят за ними. Дрожью
разрываю их - глаза затопило солнце.
Веют высокие пенные перья в причудливом уборе, горят звонкие золотые
браслеты, в левой руке халач-виник держит жезл изогнувшейся змеи,
набедренная повязка шкуры ягуара, передник украшен нефритовыми пластинами;
халач-виник - надменный клюв войны, сандалии попирают царскую циновку.
Вокруг смуглые, с глазами раскосыми воины, люд, музыканты - все, кто