"Андрей Уланов. Гзумгарайский сыр" - читать интересную книгу автора

Любой же усомнившийся в истинности указанных симптомов легко мог
развеять свои сомнения при помощи уличного воришки, который незаметно - как
он полагал - крался за маленьким таном от самой стойки "Кривого Когтя".
За угол тан Раскона повернул через фордевинд [2] и маневр этот вывел
его точнехонько на середину поперечной улицы - навстречу приближающейся
процессии.
Процессия состояла из большой телеги, трех дюжин зевак, указанную
телегу сопровождавших, десятка человек, во все ту же телегу запряженных, и
шестерых стражников в нечищеных кирасах, трое из которых, взвалив пики на
плечи, лениво шагали позади телеги, а трое оставшихся чуть менее лениво
погоняли кнутами "коней". На самой же телеге имелись две деревянные клетки,
в одной из которых, скрючившись в три погибели, сидел худой мужчина в не
очень уместной под здешним солнцем черно-синей длиннополой одежде, а на
прутья второй яростно бросался огромный черный дог. Еще на телеге
наличествовали вязанки хвороста и брат-монах в багровой сутане.
Криво усмехнувшись, тан Диего Раскона подумал, что только в его родном
королевстве можно встретить избиваемых кнутом людей со столь счастливой
улыбкой на лице. И мало какая улыбка сравнится с их по искренности - самое
страшное позади, приговор Четверых оглашен, и осталось лишь доволочь телегу
до столба на площади да сложить дрова вокруг того, чья участь должна будет
послужить предостережением для слабых духом.
Тан Диего Раскона подумал также, что "золотой ястреб" порой очень
странно действует на загнанные в глубь мысли.
Еще он подумал, что никогда не любил собак - а затем вскинул пистолет и
выстрелил.
Эхо выстрела, оставляя позади ошеломленную тишину, раскатисто прошумело
вдоль улицы и сгинуло в узких щелях переулков.
Монах, враз окрасившийся лицом под стать сутане, начал было открывать
рот для гневного вопля... и так и остался стоять, похожий на рыбу с
содранной чешуей. Взгляд его был прикован к правому боку тана, где
выглядывала из кобуры белая с золотом рукоять второго пистолета. Служитель
Вечного Огня не так уж сильно опасался простых пуль, но в джунглях имелось
немало тварей, которые могли похвастать тем же... и потому в правых
пистолетах здешних жителей обычно ждал своего мига отнюдь не обычный свинец.
- Благодарю, - хрипло произнес скорчившийся в клетке человек. -
Благодарю тебя.
Тан Раскона отсалютовал ему дымящимся стволом.
- Замолви за меня словечко в аду, еретик! - выкрикнул он, отходя в
сторону.
Первыми опомнились стражники - захлопали кнуты, отчаянно взвизгнул
кто-то из угодивших под обратную отмашку зевак, и телега, надрывно скрипнув,
рванула с места так, что монах, все еще продолжавший изображать рыбу на
прилавке, не удержался на ногах и упал. Вязанки хвороста позволили ему
остаться при этом на телеге, однако зрелище отчаянно дрыгающихся в воздухе
ног святого брата, равно как и его же мужского достоинства исторгло из зевак
вопли не хуже кнутов - разве что в чуть иной тональности. Вопли
сопровождались свистом и улюлюканьем.
Тан Диего проводил телегу взглядом, сплюнул, спрятал пистолет обратно в
кобуру и зашагал дальше, по-прежнему старательно сообразуя свой путь с
порывистым ветерком.