"Абдукаюм Юлдашев. Эксперимент профессора Хакимова" - читать интересную книгу автора

Надо всегда надеяться на лучшее. Глядишь - и вам улыбнется судьба.
Она ничего не сказала. Только посмотрела на меня доверчиво и суетливо
принялась утирать слезы. За маму ответил ее младшенький.
- Уж очень конкурс большой. А у него, - он кивнул на маячившего
неподалеку "тракториста", - сплошные "тройки".
Мне оставалось лишь развести руками. Но подросток, видимо,
обрадовавшись возможности скоротать время, с увлечением принялся
рассказывать о сконструированном его старшим братом устройстве,
предназначенном уже и не припомню для чего. Запомнил лишь, что это
устройство применяют чуть ли не по всей, далекой от нашей столицы, области.
Мысленно я взвесил шансы на поступление в институт изобретателя из
провинции и счел их ничтожными. Но рассказ подростка пробудил во мне
интерес к другим соискателям на место в студенческой аудитории, и я с
интересом прислушался к монологу своего соседа справа, мужчины
внушительного вида. По всему было видно: этот из тех, кто не привык
повторять дважды одно и то же. Но по беспечному виду нехотя внимавшего ему
юноши в одежде, чуть ли не сплошь состоявшей из фирменных наклеек, можно
было заключить, что на этот раз важному лицу досталась не самая благодарная
аудитория, и ему приходилось прилагать усилия, чтобы этого не замечать.
- Ты, сынок, - увещевал он равнодушного собеседника, - с первых же
дней крепко держись за Асамиддина-ака. Постарайся стать старостой группы. С
преподавателями будь предельно вежлив, они это любят.
Сомневаться не приходилось: для важного лица его чадо числилось в
студентах еще до мандатной комиссии. Признаться, я был такого же мнения о
своем племяннике, но ведь так думать у меня были все основания: Турсунбай
сдал экзамены только на "отлично" и "хорошо", причем отличных оценок у него
было больше.
- Мандатная комиссия, возглавляемая профессором Хакимовым... -
отхрипев, заверещал динамик, и моя соседка слева вновь разразилась
рыданиями, а сын важного лица, словно нехотя, поднялся со скамейки и стал
поправлять прическу.
- ...приглашаются: Улашев Мамарайим!..
Рядом раздался исполненный восторга крик, и "тракторист" - вот
неожиданность! - со всех ног бросился к раскрытым дверям института. Кричал
его младший брат, в то время как мать никак не могла поверить в выпавшее и
на ее долю счастье.
Я напряг слух. Одного за другим выкликали по именам новоиспеченных
студентов, и это продолжалось довольно долго, а кончилось тем, что динамик
прохрипел: "Все". И умолк на целый год, до следующей мандатной комиссии. На
важное лицо трудно было смотреть: на нем лица не было. Вскочив со скамейки
как ужаленный, он бросился к телефонной будке.
Я и Турсунбай не проронили ни слова. Но если я потерял дар речи
потому, что был ошарашен чудовищной несправедливостью, постигшей моего
племянника, то он не проронил ни звука совсем по другой причине: в небе
проплывал очередной самолет...
На следующее утро ваш покорный слуга явился на факультет
невыспавшийся, но во всеоружии неопровержимых фактов, свидетельствующих о
грубом нарушении мандатной комиссией действующих правил приема в вузы.
Остаток вчерашнего дня и часть ночи ушли у меня на встречи со множеством
людей, большинство которых составляли неудачливые абитуриенты и их