"Антон Ульрих. Инквизитор: Акт веры " - читать интересную книгу автора

упражняясь в фехтовании, верховой езде и докучая кормилице постоянными
приставаниями. Молодая женщина недолго сопротивлялась владетельному сеньору,
вскоре уступив пылкому натиску. Со смерти маркизы минул год, а потому дон
Карлос мог позволить себе немного пошалить. Для этого он устраивал якобы
неожиданные встречи в самых потаенных уголках родового гнезда, благо его
архитектурные изыски весьма способствовали этому. Родовое гнездо
представляло собой большой дом, первый этаж которого был выстроен из
нетесаного камня. Позднее к первому этажу сначала пристроился второй,
полностью из дерева, а затем стали примыкать во множестве самые
разнообразные пристройки. Кухня, конюшня, скотный двор с хлевом, амбар для
хранения даров природы, что во множестве приносили поздней осенью работники
под надзором престарелого Хорхе, - все это строилось и пристраивалось
предками достойного дона Карлоса к родовому гнезду. Дед маркиза даже изволил
построить небольшое патио, изрядно переделав из-за этого дом. Точно такие же
патио он видел в новомодных домах Севильи. Тогда мода на них только стала
проникать в Каталонию благодаря торговле с маврами.
Теперь же подобными красотами вряд ли кого-нибудь можно было удивить.
Да и само родовое гнездо постепенно пришло в упадок, а дону Карлосу до него
не было никакого дела, так как он полагал, что дворянину не пристало
заниматься пустяками.
Покуда маркиз занимался собой, а Хорхе хлопотал по дому или собирал
дань с работников, малыш Хуан был предоставлен самому себе. Нрав его уже в
то время поражал спокойствием, столь несвойственным пылким испанцам. Едва
встав на ноги, он стал проделывать удивительные по дальности переходы,
обходя дом вдоль и поперек. Вскоре родного дома Хуану стало мало, а потому
он смело вышел во двор, где во множестве бродили, валяясь в грязи, свиньи и
копошились роющиеся в навозе куры - небогатое достояние маркиза. Ребенок
огляделся и внезапно с удивительной ловкостью вскочил на спину единственного
борова. Боров тот был черен, словно арап, огромен и известен всей округе
своей свирепостью. Его клыки страшно торчали изо рта, распугивая незваных
посетителей маркиза лучше всякой собаки. Едва малыш вскочил ему на спину,
как боров взревел от обиды и унижения. Он затряс всем телом, стараясь
сбросить с себя легкого, как пушинка, седока. Однако это оказалось не так-то
просто. Хуан ежедневно видел, как отец садится на прекрасного скакуна, чтобы
дать волю и себе и ему промчаться по округе, путая мирных жителей Карабаса
воинственным галопом. Конечно, мальчик тайно завидовал маркизу, а потому,
едва завидев такого изумительного скакуна, каким ему показался боров, не
удержался, желая походить на отца, и забрался к нему на спину. Щетина,
которой заросла вся спина вплоть до самой холки, больно впивалась в
оголенные ножки малыша, но Хуан крепко ухватил животное за уши и со всей
силы ударил его босыми пятками в бока. Взвизгнув не столько от боли, сколько
от обиды и унижения, огромный боров бросился бежать. Маленькие глаза его
налились кровью, застилая Божий свет, а потому боров постоянно налетал то на
большую лохань, стоявшую посреди двора, то на раскрытые двери амбара. При
этом он громко взвизгивал и припускал еще быстрее, надеясь избавиться от
навязчивого седока. Но юный Хуан держался за уши крепко, весело смеясь и
крича от восторга. За этим занятием его и застал привлеченный шумом Хорхе.
Старик всплеснул руками и, хохоча, стал звать дона Карлоса выйти и
посмотреть, что проделывает его сын. Отвлекшись от кормилицы, маркиз вышел
во двор, где он с удивлением обнаружил маленького Хуана, которого едва вез