"Антон Ульрих. Джек: В поисках возбуждения " - читать интересную книгу автора

вдоль морского берега. Так мать отомстила свекру - этой личности, ставшей
теперь ворчащим и по-стариковски пахнущим обломком былого величия.
Вернемся, однако, к моему рождению. Мне сразу же отвели отдельную,
заранее приготовленную комнату, куда меня отнесли и откуда выносили вначале
лишь затем, чтобы покормить или же показать гостям, что произошло только
один раз, когда Чарльз и Анна пригласили местную аристократию отметить
рождение своего первенца.
- С этого момента к нам будут ходить только избранные, - заявила Анна,
лично составлявшая список гостей. - Только те, кто имеет дворянские корни,
обладают хорошими манерами и являются добропорядочными христианами. Пусть
это будут люди, не блистающие умом, зато достойные нашего общества.
Чарльз был полностью согласен с супругой, отметив лишь, что, возможно,
таких людей в Суссексе наберется немного, на что Анна возразила, что они не
гонятся за количеством, зато смогут похвастать качеством.
И вот на смену жизнерадостному фривольному воздуху аристократизма
пришел замкнутый викторианский дух новой Англии. Точно такие же изменения
произошли и в политической жизни страны. Во главе нации стала королева
Виктория со своими благостными христианскими ценностями.
Когда чопорная кормилица в белоснежном чепце и наглухо закрытом платье
вынесла меня к гостям, то первым удостоился чести лицезреть младенца наш
приходский священник, яркий представитель англиканской церкви, построенной
посреди Фулворта. Сэр Джейкоб его и на порог не пускал, считая никудышным
гостем, а нынче пастор сидел во главе стола рядом с Анной. Сидевший на
противоположном краю дедуля, увидев, кто первым взял меня на руки, громко
хмыкнул и проворчал, что нынче профессиональных лентяев не просто кормят, но
еще и почитают, за что, по знаку Чарльза, был тотчас вывезен Симпсоном из
зала.
- Я еще ничего не попробовал! - слышались в коридоре его горестные
крики, на которые гости мудро не обратили никакого внимания.
Пастор с умилением оглядел меня и заявил, что я - вылитый ангел и более
чудесного ребенка он еще никогда в жизни своей не видел. Следом за ним меня
взяла на руки леди Августа Мюррей, мамина знакомая, возглавлявшая новомодное
Общество христианских женщин Суссекса. Ее муж, лорд Мюррей, кстати говоря,
являлся председателем Клуба друзей Суссекса, куда недавно был торжественно
принят Чарльз. Теперь Анна во что бы то ни стало стремилась попасть в
Общество леди Августы.
- Чрезвычайно милый ребенок! - воскликнула леди Мюррей, принимая меня
на руки. - Надеюсь, он будет достойным джентльменом и истинным христианином.
У-тю-тю, - засюсюкала она, свернув губы трубочкой и поднимая меня над
головой. - Какой же он глазастый! Действительно, настоящий ангел!
Будто бы в подтверждение этих слов я, уже в малые годы боявшийся
высоты, тут же обмочился. Леди Августу Мюррей вытерли, меня передали на руки
кормилице, которая спешно побежала менять пеленки, а праздничный обед
продолжился.

* * *

Свои первые детские годы я не помню. Лишь смутные воспоминания витают о
тех далеких временах, когда меня сначала пеленали и кормили грудью, потом я
учился ходить, кое-как ковыляя на непослушных ногах, затем стал говорить,