"Антон Ульрих. Джек: В поисках возбуждения " - читать интересную книгу автора

Полицейская карета с сержантом Годли медленно двигалась по Уайтчепл в
сторону Кливленд-стрит. Сержант грозно поглядывал вокруг, так как район
Уайтчепл был самым безобразным в Лондоне, собравшим в себя все отбросы
английского общества: пьяниц, проституток, воров, убийц и наркоманов. К
последним как раз и лежал путь достойного Годли.
Практически всем жителям Лондона было известно имя инспектора Фредерика
Эберлайна, особенно из газетных репортажей о похождениях Джека Потрошителя,
чье дело он вел, но лишь очень ограниченный круг лиц знал, что инспектор
Скотленд-Ярда имеет пагубное пристрастие к опиуму. Вышедший не так давно
роман Куинси "История курильщика опиума" наделал немало шума в читающих
кругах, однако еще больше паники он наделал в среде добропорядочных
джентльменов, которые не видели ничего плохого в том, чтобы изредка
захаживать к китайцам.
"Странное дело, - думал сержант, глядя на медленно приближающийся
красный китайский фонарик над входом в непримечательный барак, выкрашенный,
наверное, еще при короле Георге IV известкой, уже достаточно обработанной
ветром и дождями, чтобы успеть превратиться из белой в безнадежно серую. -
Весьма странное: раньше мы, англичане, продавали косоглазым опий, теперь они
обкуривают нас, причем в самом сердце королевства".
Когда карета остановилась напротив входа в притон, Годли соскочил на
тротуар с легкостью, удивительной для его грузного тела, казавшегося более
рыхлым, нежели могучим, и трижды тихо стукнул кулаком в дверь. На уровне
груди сержанта тотчас открылось окошко примерно на четыре дюйма, и на Годли
уставились настороженные глаза с характерным азиатским разрезом.
- Открывай, Мао, да поживее, - приказал сержант.
- Я уже все заплатить, - пропищал китаец, торопливо отпирая входную
дверь. - Я хороший...
- Хороший, хороший, - скороговоркой произнес Годли, входя в барак и
мощным плечом отодвигая Мао. - Где он?
- Тама, сэр, - ответил, часто кланяясь и улыбаясь, китаец.
Сержант направился в глубь барака, туда, куда указывал пальцем китаец.
По обе стороны от него высились доходящие до самого потолка лежанки, на
которых лежали погруженные в опийный дурман люди: мужчины и женщины,
безразличные к полу того, с кем они спали бок о бок. Внутри барака стоял
столь спертый воздух, что от дыма из трубок, медленно витавшего кольцами и
удивительными изгибами, напоминавшими полет дракона, можно было улететь
ничуть не хуже, чем от курения. Чтобы не упасть в обморок, Годли принужден
был зажать нос платком. Пройдя так называемый общий зал, он перешел в другую
половину барака, предназначенную для публики побогаче. Здесь можно было
встретить аристократов, однако от посторонних взоров богатых наркоманов
скрывали бумажные ширмы, разделяющие эту часть барака на отдельные комнатки.
Сержант, зная привычки инспектора, шел мимо ширм, даже не заглядывая за них,
пока не остановился напротив той, на которой был изображен золотой петух.
- Сэр Эберлайн, - тихо позвал тактичный сержант, постукивая пальцем по
деревянной основе ширмы. - Сэр. Это я. Фрэд, это Годли. Я вхожу.
Сержант осторожно заглянул за ширму и только тогда вошел. Полиция не
трогала китайского наркоторговца Мао не только из-за того, что он исправно
давал взятки, но еще и потому, что в его барак захаживали сливки английского
общества. Вот поэтому-то Годли был столь тактичен.