"Антон Ульрих. Джек: В поисках возбуждения " - читать интересную книгу автора

здравого смысла, однако ничего подобного не произошло. Руфус позволил надеть
на себя петлю. Джимбо потуже затянул узел на шее и отошел на свое место,
поглядев на меня и удивленно пожав плечами.
Наступила полная тишина. Лишь свечи изредка щелкали, догорая. Руфус
возвышался на виселице, стоя с петлей на шее, бледный, как мел в руках
Малыша Саймона. Он мелко дрожал, балансируя на непрочном трехногом табурете,
и сильно потел. Капли пота стекали по лицу Руфуса, образуя блестящие
дорожки.
Я же внимательно смотрел на грифельную доску. Ведь если я не догадаюсь,
что за слово задумано, то мне придется поменяться местами с соперником и
самому надевать эту дурацкую петлю. И вдруг я догадался! Внезапная мысль тут
же вызвала неожиданную эрекцию. Видимо, виной тому был вид приготовленного к
повешению соперника.
- Я знаю, что это за слово! - громко произнес я. - Это слово ANGER
(гнев)!
- Правильно! - воскликнул сэр Джордж Мюррей-младший. - Ты выиграл!
И тут случилось неожиданное. От его крика стоявший на непрочном
табурете Руфус, который едва держался на ногах, сильно качнулся в сторону.
Табурет зашатался и накренился. С трудом удерживая кончиками носков табурет
в вертикальном положении, несчастный, выпучив глаза и схватившись руками за
петлю, сильно сдавившую шею, захрипел:
- Снимите меня. Я проиграл. Я согласен.
Табурет закачался, все сильнее вихляясь в разные стороны, и вдруг со
стуком рухнул на пол. Неумело сделанная петля, а также тщедушный вес
повешенного не позволил виселице сломать шейные позвонки сыну декана,
поэтому он не умер сразу, но петля продолжала душить несчастного. Выпучив
глаза и пытаясь найти пальцами свободное пространство между шеей и веревкой,
Руфус забился в агонии, хрипя и плюясь пеной.
Все произошло так быстро, что никто не успел ничего сообразить. Первым
опомнился Джимбо. Он подскочил к болтающемуся Руфусу, выхватил из кармана
складной ножик и принялся перерезать веревку. Но веревка оказалась хорошей,
сплетенной из множества волокон первосортной пеньки, и с трудом поддавалась
ножу. Остальные члены клуба столпились внизу и смотрели, ничем не пытаясь
помочь несчастному. В их глазах читался смертный приговор.
- Оставь его, - неожиданно даже для самого себя властным тоном приказал
я Джимбо. - Пусть умирает. Если ты его спасешь, то он же тебя и заложит.
Джордж повернулся, чтобы что-то сказать мне, и тут брюшные мышцы
повешенного Руфуса внезапно расслабились, и он обмочил председателя.
- А, черт! - выругался тот, запоздало отскакивая в сторону.
Через пару минут лицо Руфуса посинело и он, перестав дергать членами,
затих.
- Он умер, - медленно констатировал я. Застывшие перед виселицей члены
клуба с воплями бросились из "Ученого погоста".
Так я стал новым председателем Малого оксфордского клуба. Конечно,
затем было дознание и следствие, однако ничего доказать не удалось, и
происшедшее списали на несчастный случай во время обычной мальчишеской
шалости. Правда, декан филологического факультета, убитый горем отец,
настоял на том, чтобы Джимбо, считавшийся главным действующим лицом
разыгравшейся драмы, так как все свидетели показали, что именно он надел
несчастному на шею петлю, был отчислен с первого курса университета. Да оно