"Антон Ульрих. Джек: В поисках возбуждения " - читать интересную книгу автора

строить мне глазки, болтая между собой и часто повторяя слово "пардеси",
поглядывая при этом в мою сторону.
- Мой дорогой Джек, вы, похоже, пользуетесь большим успехом у местных
дам, - в шутку заметил мистер Крейтон. - Индианки любвеобильны, смею вас
уверить, поэтому их сердца нетрудно завоевать при таком успешном начале.
- Что означает их обращение "пардеси"? - поинтересовался я.
- Это слово означает, что вы иностранец, то есть человек, приехавший
издалека. Так индийцы называют европейцев, китайцев и русских, забредающих
сюда с севера, - пояснил мне мистер Крейтон. - Арабы же и афганцы для них
просто "другие".
Вскоре садов стало меньше, дома стояли все плотнее, что говорило о
близком центре городской жизни - базаре. И точно, через несколько шагов мы
вышли из тени домов и очутились на огромной площади, почти сплошь
заставленной торговыми лавками. Лавируя среди огромной толпы, запрудившей
базар, мистер Крейтон уверенно повел меня вдоль рядов, то и дело
останавливаясь для того, чтобы обратить мое внимание на что-нибудь
необычное, что вряд ли я увидел бы в Англии. Пройдя базар насквозь, мы вышли
к огромному деревянному строению, посреди которого находился внутренний
двор, где размещались вновь прибывшие на лошадях, мулах и ослах бесчисленные
товары, разгружаемые ловкими, чрезвычайно подвижными индийцами. За
разгрузкой, которая казалась бесконечной из-за постоянно подъезжавших новых
грузов, наблюдали купцы всех верований и стран, стоявшие, опершись о перила,
на трех этажах строения. За ними виднелись небольшие комнаты-клетушки,
запираемые на тяжелые двери с самодельными висячими замками. Это был
караван-сарай, или по-местному кашмирский серай, как пояснил мне мой
провожатый, который, подобно Вергилию перед Данте, раздвигал, казалось,
передо мной все препятствия, настолько хорошо он знал здешние порядки,
обычаи и правила.
- Это парао, место отдыха, - сказал мистер Крейтон. - Обычно около него
стоят ворота гарпий, тех, что подводят глаза, красят волосы и таким образом
ловят в свои сети соскучившихся по женщинам богатых путников.
Я усмехнулся такому утонченному обороту речи. И действительно, пройдя
кашмирский серай, мы вышли к некоему подобию ворот, на поперечной
перекладине которых горел масляный фонарь. За воротами стоял почти такой же
деревянный дом, как только что мной виденный. Еще у ворот я услышал приятные
звуки, издаваемые, казалось, не музыкальными инструментами, а голосом. Как
оказалось, это был самый необычный музыкальный инструмент, который мне
приходилось видеть, - нечто вроде огромной мандолины с великим множеством
струн. Необычному инструменту вторили барабаны и дудки с пузатым основанием.
Во внутреннем дворике разместились музыканты, а перед ними танцевали редкие
по красоте женщины. По периметру двора, весьма, к слову сказать, большого,
на деревянных настилах были разложены старые потрепанные ковры. На многих
коврах сидели или лежали мужчины, многие из них ели, кто-то курил кальян,
некоторые, собравшись небольшой группой, вели тихую беседу. По виду, как я
уже научился различать, мужчины были купцами, причем многие приехали из
Аравии, так как были одеты в пестрые халаты и носили большие, крашенные хной
бороды. Мы уселись на один из ковров, причем, едва сев, я подумал, что
гораздо удобнее было бы облачиться, подобно купцам, в халат, так как сидеть
на полу, по-турецки скрестив ноги, в костюме очень неудобно. Едва мы сели, к
нам тотчас же подскочил юркий индиец. Узнав мистера Крейтона, он заметно