"Антон Ульрих. Джек: В поисках возбуждения " - читать интересную книгу автора

Малыш Саймон. Для него ты был чем-то вроде живого бога.
Подобное признание было весьма неожиданным для меня, и я даже не
нашелся, что сказать.
- Думаю, будет просто замечательно, если ты вступишь в наш клуб, -
продолжил Джордж Мюррей-младший, разбавляя бренди. - И в ложу, разумеется.
Я признался, что не знаю, о чем он говорит.
- Масонская ложа, в которой состоят практически все члены нашего
клуба, - с добродушным видом пояснил Джимбо. - Я с удовольствием буду
рекомендовать тебя. Таковы правила ложи, тебе необходимо заручиться
рекомендацией брата до третьей ступени.
Видимо, на моем лице читалось столь явное непонимание, что Джимбо
добродушно отмахнулся, сказав, что он всегда плохо объяснял.
Следующим вечером я был введен старым университетским товарищем в клуб.
Клуб располагался в большом здании в центральной части Лондона, стоявшем
практически прямо напротив Тауэра. Как мне пояснил Джимбо, тут же
проводились собрания ложи, полное название которой было "Великая английская
объединенная ложа старых франкмасонов". Здесь я, к своему удивлению,
встретил многих выпускников Оксфорда, которые ранее присутствовали на
собраниях Малого и Большого оксфордских клубов. Некоторые из них были
свидетелями несчастной смерти Руфуса и торжественной порки итонца. Боже, как
давно это было. Теперь все они изменились, но неизменным осталось отношение
ко мне. Как и говорил сэр Джордж Мюррей-младший, они все восхищались мной.
Едва я переступил порог клуба, как с многих кресел раздались приветственные
возгласы, выражавшие радость оттого, что я имел честь посетить клуб. Пожилые
члены клуба с вниманием отнеслись к моей просьбе войти в состав клуба.
Видимо, здесь считалось, что, становясь членом клуба, ты одновременно
вступаешь в ложу. Джимбо, который теперь занимал ответственное место в
министерстве иностранных дел, и это при его-то интеллекте, своим наглядным
примером доказывал важность подобного шага для дальнейшего карьерного
продвижения. Что ж, я был принят в клуб, а через неделю прошел обряд
посвящения. Это было весьма волнующе, кроме того, я пару раз ощутил во время
инициации страх, а стало быть, и удовольствие от окончания обряда.
Итак, теперь весь мой день был расписан, словно бы я был не человеком,
а автоматом, вроде тех, которые стоят теперь в аптеках на прилавках и куда
продавцы прячут деньги, вырученные от продажи лекарств. Днем я усердно
штудировал медицину и анатомию, посещая лекции и морги, вечер проводил в
клубе, а ночью отправлялся с приятелями, сэром Джорджем Мюрреем-младшим и
Малышом Саймоном, развлекаться в театры или же на балы, которые королева
Виктория, чрезвычайно любящая танцевать, открывала чуть не каждую неделю.

* * *

Вечером сэр Джордж Мюррей-младший, как мы и условились заранее, заехал
за мной в своей карете, совсем недавно приобретенной, которой он чрезвычайно
гордился, точно так же, как я гордился только что обставленным особняком. Я
уже ждал его появления, одетый, как это и предписывалось ритуалом, в обычные
брюки и широкую льняную рубаху белоснежного цвета с открытым воротом.
Рубаха, заправленная в брюки, была перевязана ярко-красным поясом. Кроме
того, в руках я имел сложенный фартук и нарукавники, символы вольных
каменщиков.