"Антон Ульрих. Гурман: Воспитание вкуса " - читать интересную книгу автора

двенадцати лет, изверг заставлял их всю неделю прислуживать себе,
периодически насилуя одного из братьев на глазах у другого.
Этого приговоренного публике было совершенно не жалко, в отличие от
шедшего к эшафоту третьим молодого человека, которого звали Эжен Люкнер.
Эжен был начинающим поэтом, сыном известного в городе семейства Люкнер. Отец
Эжена, адвокат, пробившийся из самых низов, всю жизнь создавал себе
практику, ежедневно конкурируя с соперниками по цеху, и желал, чтобы сын
пошел по его стопам. Эжен же хотел иной участи. Романтичный юноша имел
несчастье влюбиться в дочь другого адвоката, мастера Крюшо, как его называли
в адвокатском цехе Бордо, ярого соперника отца Люкнера. Мастеру Крюшо
адвокатская контора досталась по наследству, поэтому он считал себя кем-то
вроде адвокатского аристократа, а Люкнера - плебейской пылью адвокатуры.
Естественно, ни один из отцов никогда бы не согласился на свадьбу детей. Тем
не менее Эжен не терял надежду, ежедневно посылая возлюбленной пламенные
стихи собственного сочинения. Редкая юная девушка способна устоять против
такого напора, поэтому дочь Крюшо вскоре согласилась на предложение Эжена
бежать с ним, дабы тайно обвенчаться, а после поставить родителей перед
свершившимся фактом. Но хитрый Крюшо, внимательно следивший за развитием
событий любовной драмы, узнал о готовящемся побеге и стал расставлять на
ночь вокруг дома слуг с ружьями. Слугам надлежало отпугнуть выстрелами в
воздух юного поэта и навсегда отвадить его от семейства Крюшо. К сожалению,
случилось несчастье. Один из слуг заметил влюбленных, когда юная девушка уже
вылезала из окна своей спальни, готовая прыгнуть в объятия Эжена. Согласно
приказу, слуга выстрелил в воздух, но попал в дочь. Та рухнула прямо в руки
возлюбленному, заливая его кровью. Эжен пытался закрыть руками страшную
рану, зиявшую прямо посреди груди девушки, но было уже бесполезно. Такую
картину и застал проснувшийся от выстрела и выбежавший в сад адвокат Крюшо.
Слуга, убивший девушку, шел четвертым, следом за Эженом Люкнером, на
которого в толпе многие показывали пальцами, а старики учили молодых: "Вот к
чему приводит стихоплетство".
Пятый приговоренный к обезглавливанию оказался дезертиром по прозвищу
Жан-солдат. Имени его на допросе выяснить так и не удалось, хотя судья
дважды назначал наказание плетьми, но Жан-солдат держался крепко. Каким
образом он оказался в Бордо и почему скрывался в виноградниках, этого
выяснить также не удалось. Вообще-то за подобное правонарушение Жана-солдата
должны были как бродягу высечь разок и отпустить на все четыре стороны, но
он, широкий в плечах и обладавший недюжинной силой, при аресте оказал
яростное сопротивление и ударом кулака разнес одному из жандармов голову. На
лице Жана-солдата до сих пор сохранились страшные следы от ударов
прикладами. Это жандармы, уже повалив его на землю, долго избивали его
ружьями, мстя за своего товарища. Правда, вид у Жана-солдата от этого не
казался сломленным, наоборот, приговоренный шел с высоко поднятой головой.
Шестым несчастным был спутник Жана-солдата, жалкий попрошайка, на свою
беду оказавшийся рядом в момент ареста. Судья обвинил его в соучастии
убийству, а де Ланж приговорил к казни из солидарности с Жаном-солдатом.
О седьмом, восьмом и девятом любопытная публика ничего не знала и даже
ни разу не слышала их имен, а вот десятого, идущего к эшафоту, знал каждый
мальчишка в городе. Да и во всей провинции гремело имя смелого
контрабандиста Марата Бенона, или Одноглазого Валета. Правый глаз Марату, по
его же словам, выбили английские пираты во время стычки где-то около