"Мамзель д'Артаньян. Успение святой Иоланды [D + O]" - читать интересную книгу автора

- Потому, что она - женщина. И потому, что я - дворянин! - отрезал его
светлость. - К тому же, пока никто не представил убедительных
доказательств ее вины. - ечего и говорить, что после такого ответа,
выдержанного в лучших рыцарских традициях, симпатии большинства
присутствующих склонились на сторону Лавердьера и Маргариты. о Гаспар с
упорством обреченного все еще пытался отвоевать потерянные позиции: "о
неужели мы потерпим, чтобы непотребная аббатисина девка..."
- Вот именно, дорогой д'Арнуле: аббатисина! В любом случае и я, и вы, и
отец Эрве - лишь гости в этой обители, - спокойно и с достоинством заметил
герцог. - Преподобной материнастоятельнице едва ли понравится, если кто бы
то ни было в ее отсутствие начнет распоряжаться здесь. В конце концов,
нужно же соблюдать внешние приличия! - Святым отцам крыть было нечем.
Тем временем Гертруда что-то нашептывала на ухо Иерониме.
Гертруда до колик в животе завидовала Маргарите: она, казначея, даже в
свои лучшие годы вряд ли могла рассчитывать на внимание какого-нибудь
герцога - хотя бы тот был любвеобильней Гийома Аквитанского и отважней
Анри де Гиза. Что до помощницы аббатисы, то ее единственным желанием было,
чтобы вся эта малоприятная сцена закончилась - все равно как, лишь бы
поскорее, и чтобы она, Иеронима, могла спокойно удалиться к себе и
подремать до обедни, а после - навестить добрейшего отца Клемана и всласть
побеседовать с ним о божественном за кувшинчиком божественного иранси.
А потому Иеронима охотно согласилась с казначеей, что в любом случае -
виновна аббатисина девка или нет - Маргариту следует посадить под замок до
приезда настоятельницы и выяснения всех обстоятельств дела.
Против этого в высшей степени разумного предложения, которое исходило
от лица, исполнявшего обязанности аббатисы, герцог, к сожалению, ничего не
мог возразить. Маргарита, с видом оскорбленной невинности, спокойно дала
себя увести. Она думала, что ее собираются запереть на засов либо в ее
келье, либо, на худой конец, в подвале прачечной, как часто поступали с
провинившимися насельницами. Этот подвал она хорошо знала и снаружи, и
изнутри.
Выбраться оттуда было детской игрой для той, которая однажды ухитрилась
выбраться из заведения для кающихся распутниц в Анжере. А значит, ей
оставалось только спокойно идти навстречу судьбе - иначе ее могли утащить
силой, а попутно, чего доброго, обыскать - и найти вещи, которые
выставлять на обозрение никак не следовало.
о тут одна из маленьких пансионерок испуганно спросила звонким и свежим
голоском: "Господин аббат, а если ее запереть в подвал, она, - девочка
указала пальчиком на Марго, - не сбежит оттуда?
- е сбежит, не бойся, дитя мое, - забормотала, идиотски улыбаясь,
пьяная Иеронима, - а если сбежит, я ее в яму посажу!
Гаспар возликовал: такого подарка судьба ему давно не посылала!
"о почему бы не посадить ее туда сразу, дражайшая матушка?" - предложил
он самым елейным тоном, сияя, как начищенный медный таз. Иеронима закивала
и что-то прошамкала, и это было расценено как знак согласия. Герцог еле
удержался, чтобы не схватиться за шпагу. И Маргариту торжественно
препроводили в церковный двор и ввергли в одну из четырех i- pace , чуть
ли не со времен основания монастыря сохранившихся в открытой галерее,
шедшей вдоль спального корпуса и соединявшей правое крыло церковного
трансепта с кельями послушниц. Маргарита спрыгнула в сырую яму.