"Мамзель д'Артаньян. Успение святой Иоланды [D + O]" - читать интересную книгу автора

- Чем могу быть полезна, монсеньер?
- Лестницу, сестра. Скорее!
Гертруда, знавшая, где что лежит в монастыре, лучше самой Гонории и под
шумок прибравшая к рукам Доротеины ключи, бросилась к библиотеке, крикнув
на бегу, что принесет легкую складную лесенку.
Тем временем в одном окне показалась заспанная лошадиная физиономия
Августы, перекошенная ужасом. Заведующая ризницей беспомощно глядела то в
глубину комнаты - на горящую дверь, то в окно, не в силах сообразить, что
ей делать.
- Вылезайте в окно, матушка! Вылезайте и прыгайте, я вас подхвачу!
- во весь голос крикнул Лавердьер. Бесполезно. Герцог видел в окно, как
несчастная монахиня, будто курица с отрубленной головой, бестолково
мечется по келье, а пламя уже готовится лизнуть балдахин. Что до матери
Иеронимы, то она, несмотря на все крики и кидаемые в окно камешки, вообще
не подавала признаков жизни.
аконец подоспела Гертруда, а следом за ней - Жан, с лестницей на плече.
Двумя ударами лестницы Лавердьер высадил окно в келье хозяйки ризницы.
Августа взвизгнула и молитвенно сложила руки.
- Держи, Жано! - герцог белкой взлетел по лестнице. - Сюда, матушка,
сейчас я вас вытащу! у, смелее! Да ну же, шевелитесь, сто тысяч чертей вам
в штаны!!
Упоминание нечистой силы, да еще в таком количестве, сделало свое дело:
набожная Августа подняла руку, чтобы перекреститься, и при этом была
вынуждена отцепиться от занавески. Воспользовавшись этим, герцог сгреб ее
в охапку и в два счета спустил вниз, в обьятия верного слуги. Августа села
на корточки возле колонны и принялась причитать и молиться.
е обращая на нее внимания, Лавердьер занялся спасением матушки
Иеронимы. Та преспокойно лежала в кровати, свернувшись калачиком, будто
все происходившее за стенами кельи ее не касалось.
Сперва герцог подумал, что помощь опоздала. о когда он подхватил
старуху на руки, в нос ему ударил запах перегара. Иеронима даже во сне не
расставалась с заветной серебряной фляжечкой. Герцог понес монахиню к
окну, чертыхаясь не хуже любого рейтарского капитана.
- Принимайте!
- О, монсеньер, что с матушкой?!
- Пьяна, как трактирный музыкант!
Иерониму, так и не проснувшуюся, спустили с лестницы, как спускают
полные бочки в погреб. Лавердьер машинально подобрал и сунул в карман
полупустую фляжку, выпавшую у нее из рук. "Так.
вроде бы, всё", - герцог, тяжело дыша, прислонился к колонне.
"Точно ли - всё?"
- Жан!
- Да, монсеньер!
- Где я велел тебе быть?
Кучер начал было объяснять, что звонить, по его разумению, больше не
имело смысла, и что он...
- Так это ты звонил? А что же отец Эрве? Ладно, черт с ним. Как там?
Оказалось, что, пока Лавердьер вызволял достойных матушек, огонь
несмотря на все усилия, полностью охватил чердак, а оттуда перекинулся на
крышу церкви и на корпус послушниц, но, насколько Жану известно, все