"Мигель де Унамуно. Туман " - читать интересную книгу автора

интимной обстановке, и сообщать публике мнения или оценки, не
предназначенные для широкой огласки. А Готи в своем прологе имел
нескромность опубликовать мои суждения, которые я не собирался делать
достоянием читающей публики. По крайней мере не хотел публиковать свои мысли
в том сыром виде, в каком они были изложены в приватной беседе.
Что до его утверждения насчет несчастного... Хотя почему несчастного?
Хорошо, предположим, что Аугусто был несчастен. Утверждение Готи, будто
несчастный, или как его там, Аугусто Перес покончил с собой, а не умер той
смертью, которую я описал, то есть по вольной прихоти и решению автора, мне
кажется просто смехотворным. Ей-Богу, иные мнения заслуживают только улыбки.
И моему другу и автору пролога Виктору Готи следует поосторожней оспаривать
мои решения, ибо, если он слишком мне надоест, я поступлю с ним так же, как
с его другом Пересом: либо дам ему умереть, либо уморю его на манер
докторов. Ведь, как уже знают мои читатели, доктора стоят перед дилеммой:
либо они дают больному спокойно умереть из страха убить его, либо убивают
его из ст.раха, что он у них умрет сам. Итак, я способен убить Готи, если
увижу, что он вот-вот умрет, либо дам ему умереть, если испугаюсь, что мне
придется его убить.
Не хочу продолжать дальше этот постпролог: написанного уже достаточно,
чтобы уравновесить пролог моего приятеля Виктора Готи, которого я благодарю
за проделанный им труд.
M. де У.


ИСТОРИЯ "ТУМАНА"

Первое издание этого моего произведения - только ли моего? - появилось
в 1914 году в серии "Библиотека Ренасимьенто", которую впоследствии погубили
мошенничество и мошенники. Кажется, существует второе издание, 1928 года, но
о нем мне известно только по библиографическим ссылкам. Сам я его не видел,
и это не удивительно, ибо в то время у власти была диктатура, а я"
изгнанный, чтобы не воздавать ей почестей, был в Андайе. В 1914 году, когда
меня, изгнали - или, скорее, отпустили на волю - с поста ректора
университета Саламанки, для меня началась новая жизнь под грохот мировой
войны, которая встряхнула нашу Испанию, хотя она в ней и не участвовала.
Война разделила испанцев на германофилов и антигерманофилов - или
антантофилов, если угодно, - разделила скорее по свойствам темперамента, чем
по причинам, связанным с войной. Этот раскол повлиял на весь дальнейший ход
нашей истории до так называемой революции 1931 года, до самоубийства
монархии Бурбонов. Вот тогда-то и окутал меня туман истории нашей Испании,
нашей Европы и даже всего нашего человечества.
Когда в 1935 году представилась возможность переиздать "Туман", я
просматривал книгу и при этом как бы снова создавал ее; я переживал ее
заново. Пусть оживет прошлое - с ним оживет и преобразится воспоминание. Для
меня теперь это новая книга, и она, я уверен, покажется новой тем из моих
читателей, которые ее перечитают. Пусть они перечитают меня, когда будут
перечитывать книгу. На минуту я задумался, а не написать ли ее заново,
по-иному? Но тогда это будет другая книга... Другая? Когда мой Аугусто
Перес, созданный двадцать один год назад (мне тогда было пятьдесят), возник
в моих снах, я полагал, что его прикончил, и в раскаянии собирался