"Сигрид Унсет. Фру Марта Оули" - читать интересную книгу автора

8 марта 1903 г.
"Как хочется дожить хотя бы до весны", - сказал Отто сегодня.
Ему стало трудно говорить, он жалуется на боли в горле, плохое зрение.
Лицо у него как-то съежилось, и каждый раз, когда он делает вдох, у него под
подбородком образуется какая-то ужасная впадина.

12 марта 1903 г.
Меня невероятно раздражает сочувствие посторонних. Особенно неприятно
сочувствие пожилых коллег, а уж когда я слышу смех и болтовню молодых
учительниц, я просто выхожу из себя. Я отнюдь не завидую их веселью и горько
улыбаюсь, слыша разговоры о радостях жизни, при этом порой роняю
презрительные слова, продиктованные мне житейской мудростью. К счастью, на
них это, кажется, не производит никакого впечатления.
Как далеко я отошла от подобного душевного настроя. Честно говоря, я
потеряла всякий интерес к своей учительской деятельности, она не приносит
мне ни малейшей радости. Я делаю все машинально, а сама живу как бы в другом
измерении.

19 марта 1903 г.
У Отто был пастор. Когда я пришла к нему сегодня и едва успела снять
пальто, он крепко ухватил мою руку и усадил меня на край своей постели.
"Сегодня меня посетил пастор Лекке, Марта".
Я даже и не знала, что сказать ему на это.
"Я сам послал за ним. Видишь ли, Марта, я больше не могу... Я боролся с
собой, начиная с осени, пока не понял... Я плохо сплю, а когда лежишь ночью
без сна... Каждую ночь я думал: "Завтра поговорю с ней об этом". Но когда ты
приходила ко мне и я видел, какая ты уставшая, замученная, издерганная, я
уже не мог говорить. "Ведь ей и так сейчас достается", - думал я. А иногда
меня одолевали сомнения, и я говорил себе: "Дружище, это у тебя все со
страху. Просто лежишь тут и придумываешь всякое во время бессонницы". Это
все не так просто, Марта. Когда я был сильным и здоровым, все мои мысли
вращались вокруг моей предпринимательской деятельности, так сказать, нивы,
на которой я трудился. Но когда окажешься в таком положении, как я теперь,
то сразу прозреваешь и начинаешь понимать, что у человека есть бессмертная
душа!
Да, Марта, жизнь человека, несомненно, отличается от жизни всех прочих
живых существ на земле. Подумай, я знаю, что умру, и сознательно ожидаю
этого уже в течение нескольких месяцев и размышляю о тех, кто останется
после меня... Давай не будем обманывать друг друга, Марта, будто еще есть
надежда. Так будет лучше, правда?"
Я опустилась на колени у его кровати и зарыдала. Отто взял мою руку и
на мгновение прижал к своей бедной больной груди.
"Тебе, вероятно, это трудно понять, но для меня... - слезы душили его.
Наконец он хрипло прошептал: - Должен же быть кто-то, кто сильнее людей".
Кажется, мое молчание было невыносимым, и чтобы утешить его, я
прошептала:
"Ах, Отто, я и сама так же думаю".
Тогда он дотронулся рукой до моей щеки, заглянул мне в глаза и
улыбнулся.