"Эрнст Юнгер. Тотальная мобилизация" - читать интересную книгу автора

Но причиной, по которой поворот произошел в Германии не так резко, как,
например, в России, является не только то, что его подготовили сами
авторитеты. Мы видели, что значительная часть сил прогресса уже была
задействована в войне. Степень затраченного там движения не могла быть более
достигнута во внутреннем столкновении. И если говорить о личностях, то
большая разница - приходят ли к кормилу власти прежние министры, или же
революционная аристократия, сформировавшаяся в сибирском изгнании.

Германия проиграла войну, приобретя более сильную связь с пространством
Запада, выиграв цивилизацию, свободу и мир в барбюсовском духе. Однако как
можно было ждать иного результата, если мы сами торжественно поклялись быть
причастными к этим ценностям и ни за что не отважились бы вести борьбу за
пределами той "стены, которая опоясывает Европу". Это предполагало бы более
глубокое освоение собственных ценностей, иные идеи и иных союзников. Раздуть
огонь субстанции можно было бы вместе с оптимизмом прогресса и посредством
него, как это намечается в России.

8

Посмотрим на мир, вышедший из великой катастрофы, - какое единство
воздействия, сколько строгой исторической последовательности! Действительно,
если бы собрали на одном тесном пространстве все чуждые цивилизации духовные
и материальные образования, сохранившиеся к концу XIX века и проникшие в
наше время, а затем открыли бы по ним огонь из всех орудий мира, то успех
этого не мог бы быть более однозначным.

Старый звон колоколов Кремля перестроился на мелодию интернационала. В
Константинополе вместо старых арабесок Корана дети выводят латинские буквы.
В Неаполе и Палермо фашистские полицейские организуют оживленную южную жизнь
по правилам современной дисциплины движения. В отдаленнейших и почти все еще
сказочных землях торжественно открываются здания парламента. Абстрактность,
так же, как и жестокость человеческих отношений, возрастает день за днем. На
смену патриотизму приходит новый, проникнутый сильными сознательными
элементами национализм. В фашизме в большевизме, в американизме, в сионизме,
в движениях цветных народов прогресс переходит в прежде немыслимое
наступление; он как бы делает кувырок, дабы после описанного им крута
искусственной диалектики снова продолжить свое движение на самой простой
плоскости. Он начинает подчинять себе народы в формах, уже мало чем
отличающихся от форм абсолютного режима, если не принимать во внимание
гораздо меньшую степень свободы и комфорта. Во многих местах маска
гуманности почти сорвана. Вместо нее выступает наполовину гротескный,
наполовину варварский фетишизм машины, наивный культ техники, - и именно в
тех местах, где отсутствует непосредственное, продуктивное отношение к
динамическим энергиям, и дальнобойные орудия вместе с боевыми эскадрильями,
вооруженными бомбами, суть лишь военное выражение их разрушительного
победоносного похода. Одновременно возрастает ценность масс; доля согласия,
доля публичности становятся решающими факторами политики. Капитализм и
социализм, в частности, являются двумя большими жерновами, меж которых
прогресс размалывает остатки старого мира, а в конце концов, и самого себя.