"Коитиро Уно. Бог китов (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

- Toe или не Toe - какое дело, - буркнул он и осторожно начал
скручивать нить с наживкой.
Эй помолчала, только глаза ее сверкнули.
- Значит, вы раздумали мстить Богу Китов?
- Бога Китов я убью, не об этом речь, - ответил он раздраженно и,
нечаянно уколов палец, прищелкнул языком. - Бога Китов я убью! А Тое,
усадьба, имя - все это одна морока.
Эй наклонила голову и взяла новую нить. Но игла в ее пальцах двигалась
медленно. По всему было видно, что ее мучает еще что-то. Вдруг, снова подняв
голову, она вызывающе взглянула на Сяки.
- Вы в самом деле не хотите знать, чей это ребенок?
- Чей бы ни был. Я не собираюсь спрашивать тебя об этом, - недовольно
ответил Сяки. Закончив еще одну нить, он почерпнул воды из бадьи и ополоснул
руки.
Сидевшая к ним спиной старуха поднялась и, недовольно ворча, поплелась
в угол, где лежал ворох соломы. Взяв циновку, она начала заворачиваться в
нее и заворачивалась до тех пор, пока совсем не исчезла. Эй вымыла руки и
лицо, прополоскала рот, расчесала волосы и застелила единственный футон,
который берегли для гостей.
Молодой человек пришел к ночи в домишко Эй для того, чтобы его признали
отцом ребенка. Но в этом доме не было ни моти, ни сакэ - ничего, что
полагается в тех случаях, когда муж впервые приходит к молодой жене. Сяки
вдруг подумал о ребенке: горько же начинается жизнь человека!
Эй положила на футон две подушки, развязала оби и осталась в нижнем
белье. Потом привернула лампу и легла. Сбросив одежду, молодой человек лег
рядом.
Он начал целовать ее, ласкать, гладить ноги, но Эй оставалась холодной
как лед. Первая близость не разбудила чувств. Он лежал с ней молча. Каждый
думал о своем.
- Как мне противны благодеяния! - вдруг гневно сказала Эй. - Я не люблю
этого ребенка и не хочу, чтобы меня из-за него жалели.
- Какие благодеяния? - перебил ее Сяки.
- Я же не хотела его! - Она вздрогнула. - Меня взяли силой. Мне все
опостылело. Чего я только ни делала, чтобы избавиться от него! В мороз
купалась в море, била себя по животу камнями, прыгала с утеса... где уж тут
любить его!
- В ребенке нет греха. И какая разница, от кого он? - попытался
успокоить ее Сяки и, немного помолчав, добавил: - Пусть он не мой, но дай
мне отомстить за него как за родного.
- Ты! - Ее голос, дрожал. - Если ты любишь меня, ты и отец.
- Я любил тебя еще мальчишкой. Потому и гулял всегда с тобой, потому и
теперь говорю: мне все равно, раз люблю тебя.
- Ты! - Она вдруг начала трясти его тяжелое тело. - Нет, я поняла. Я
все поняла. Ты решил умереть, а раз все равно умирать, то можно и прикрыть
мой позор: выдать ребенка за своего. Ты, - простонала она, впившись ногтями
в его мускулистую спину, - умрешь один? И тебе не горько умирать одному?
Одному, не оставив своего ребенка?
- Что делать? - ответил он, чуть не плача. - Если встал на этот путь,
надо идти до конца.
- Нет, не хочу! - прошептала она и в сильном возбуждении прижалась к