"Хью Уолпол. Тарнхельм (ужастик)" - читать интересную книгу автора

Впрочем, довольно скоро, когда я немного попривык к этим краям,
вниманием моим все больше стали завладевать и мою неуемную
любознательность стали все больше стимулировать окружающие меня люди,
особенно же два моих дяди. Собственно говоря, оба они оказались не без
странностей.
Сам по себе Файлдик-холл не был странным, только до ужаса безобразным.
Построен он был, как мне думается, году этак в 1830 и представлял собой
белое прямоугольное здание, чем-то напоминающее приземистую, довольно
тщеславную женщину с очень некрасивым лицом.
Комнаты там были большие, коридоров несметное множество, и все побелено
противной известкой. На этой белесой известке темнели фотографии старые,
пожелтевшие от времени и выцветшие, неумело раскрашенные акварелью. Вся
обстановка в доме была под стать столь же простой, крепкой и безобразной.
Впрочем, и здесь нашлась одна романтическая черта небольшая Серая
Башня, где жил дядя Роберт. Башня эта располагалась в дальнем конце сада и
выходила на поля, простирающиеся к Скафелл за Уостуотер. Она была
построена много сотен лет тому назад для защиты от набегов шотландцев.
Дядя Роберт уже давно устроил там себе спальню с кабинетом, и башня
считалась его личным владением. Туда не дозволялось входить никому, кроме
его старого слуги, Хакинга сморщенного, скрюченного в три погибели
ворчливого старикашки, который ни с кем не разговаривал и (как
поговаривали на кухне) никогда не спал. Он ухаживал за дядей Робертом,
убирал у него в комнатах и, предполагалось, следил также за чистотой его
одежды.
Поскольку я был мальчиком крайне любопытным и склонным к романтике, то
не прошло и нескольких дней, как эта башня начала притягивать меня меня
примерно с той же силой, как запертая комната жену Синей Бороды.
Однако Боб заверил меня, что, сколько ни бейся, мне все равно туда не
попасть.
И тогда я сделал еще одно открытие что Боб Армстронг ненавидит и боится
моего дядю Роберта, но в то же время и безумно гордится им.
Гордился он им как главой рода и еще потому, что дядя был, по словам
Боба, "умнейшим стариканом на всем белом свете".
- Может статься, он там вообще ничего такого и не делает, сказал Боб,
но если ты будешь за ним следить, ему это уж точно не понравится.
Разумеется, эти слова лишь усилили мое страстное желание увидеть Башню
изнутри, хотя нельзя сказать, чтобы мне очень уж нравился сам дядя Роберт.
С другой стороны, не то, чтобы я с самых первых дней невзлюбил его.
Когда мы встречались, он был неизменно добр со мной, а за едой, пока я
сидел в большой, голой и тоже выбеленной столовой за длинным столом между
двумя моими дядями, он всегда особенно заботился о том, чтобы я побольше
ел.
Но мне дядя Роберт все равно не нравился возможно, из-за своей
нечистоплотности. Дети очень чувствительны к подобным вещам. Наверное,
меня отпугивал витавший вокруг него затхлый тминный запах.
И вот наконец настал день, когда он пригласил меня в серую Башню и
рассказал о Тарнхельме.
Я играл у ручейка за розовым садом. Бледные, косые лучи солнца
струились на хризантемы, серую каменную стену, длинные поля и
коричневато-песочные холмы.