"Хью Уолпол. Над темной площадью" - читать интересную книгу автора

свете. Вы и ваш муж только обременяете эту землю. Для всех было бы лучше,
если бы вы оказались под ней! Я пробыл здесь всего месяц, но дня не
проходило, чтобы я не слышал о вашем чванстве, безделье и невежестве...
Проклятие! Прошу прощения, Карден. Я повел себя как свинья. Очень сожалею.
Пожалуй, я пойду...
Вот примерно как все было. Я только знаю, что после всех прожитых мною
лет этот взрыв несдержанной ярости и нетерпимости, обуявший тогда Осмунда,
до сих пор вспоминается мне как стихийное бедствие - словно в тот миг
раскололось небо и метнуло к нашим ногам грозную черную молнию.
Итак, Осмунд немедленно нас покинул, больше не сказав ни слова. В
бешенстве он огромными шагами пересек газон и был таков. Надо ли говорить,
что чаепитие на траве на том и закончилось. У меня перед глазами все еще
стоят полинявшие лица Борласов с застывшим на них изумлением. Было такое
впечатление, будто кто-то здорово прошелся мокрой тряпкой по их физиономиям
и весь их фасон куда-то исчез. Хелен не проронила ни слова.
Я встретил Осмунда на следующий день на берегу моря. Он был удручен,
смущен и раскаивался в своем поступке. Мол, вел себя как настоящий хам,
верно? Я сказал, что согласен. Карден зол на него? Да, подтвердил я, Карден
зол. Надо бы зайти к нему и получить заслуженную взбучку, сказал Осмунд. Он
хорошо относился к Кардену и готов был принять от него любое самое
беспощадное порицание. Я высказал мысль, что было бы неплохо написать леди
Борлас письмо с извинениями. Но об этом Осмунд и слышать не хотел. По
отношению к Борласам он не совершил совершенно никакого преступления, -
давным-давно собирался сказать им в лицо, что о них думает. Вот только плохо
то, что сделал это в саду у Гарри Кардена, так сказать под крышей его
гостеприимного дома, и, кроме того, в присутствии меня и мисс Кэмерон. Что
же делать, так вышло. Надо признать, характер у него адский. Всегда такой
был, с детства, и за всю свою жизнь он так и не научился сдерживаться. От
людей типа Борласов его просто тошнит. Но передо мной он виноват и прекрасно
меня поймет, если я не пожелаю больше с ним беседовать.
Мне он нравился. Я не мог этому противиться. Если бы вам случилось
знать его в ту пору, уверен, вы тоже невольно расположились бы к нему.
К моему удивлению, Осмунд тогда проникся ко мне особой симпатией, и
вскоре мы стали очень часто видеться. Я подметил в нем три особенности.
Первая: при том, что в целом это был милый, приятный, веселый человек, - он
был подвержен внезапным приступам ярости, которые случались с ним ни с того
ни с сего. Вторая его особенность: он был поэт и тонкий ценитель красоты в
любой ее форме - в природе, в искусстве, в музыке, в литературе, в
человеке - во всем, и в тот период его жизни любовь к красоте воплотилась
для него в образе обожаемой им Хелен Кэмерон. И третья: как уже говорил мне
Карден, он водил странную дружбу с людьми ниже его по происхождению и по
воспитанию. Прошло немного времени с тех пор, как мы с Осмундом сблизились,
и я познакомился с одним из таких его дружков. Звали его Чарли Буллер. Это
был небольшого роста, крепкий, симпатичный парень, с приятным лицом,
здоровым румянцем и добродушными морщинками вокруг глаз. Любимым занятием
Буллера были веселые проделки. Его знали как шутника и бедокура. Других
интересов у него, кажется, не было. Я не удивился бы, узнав, что в свое
время Буллер отсидел в тюрьме. Он был скрытен и по поводу своего прошлого не
распространялся, как, впрочем, и по поводу своего настоящего. Словом,
компания для Осмунда совсем не подходящая. Но и сам Осмунд, если рассудить,